1918-й год на Востоке России

Вечером, распрощавшись с Самарой, мы поплыли дальше вниз по Волге и утром прибыли в город Хвалынск, который полковник Махин около недели тому назад освободил от большевиков. Отряд полковника Махина состоял из Хвалынского и Вольского пехотных полков, кавалерийского дивизиона есаула Салянского, нескольких небольших отдельных команд и Вольского орудия. Почему это орудие называлось Вольским? Я никак не мог разобрать. Потому ли, что им командовал поручик Вольский, или потому, что оно было сформировано в городе Вольске, когда там 8 июля было восстание белых. Восставшие легко захватили город, но продержаться в нем долго не смогли, 18 июля им пришлось его очистить, и он снова был занят красными. Одна часть восставших белых уплыла на семи пароходах вверх по Волге в Сызрань, а другая переправилась на другую сторону Волги и присоединилась к находившемуся в это время там отряду полковника Махина. Когда пароходы с повстанцами из Вольска проходили мимо Хвалынска, то были обстреляны находившимися в нем красными и шедший последним, исключительно с беженцами, попал к ним в руки. Судьба плывших на нем мало кому известна, а остальные пароходы благополучно добрались до Сызрани. Ядром отряда полковника Махина были, как они сами себя называли, балаковские мужики. Балаково — громадное село, находившееся недалеко от города Вольска на самарской стороне Волги. Эти мужики первые восстали против красного засилья, и из них образовался отряд белых, который и принял полковник Махин. Находясь в Николаевском уезде Самарской губернии, он едва справлялся с наседавшими на него со всех сторон отрядами красного полководца Чапаева, и только после восстания в городе Вольске, пополненный перебравшимися через Волгу к нему повстанцами, полковник Махин переправил свой отряд на саратовскую сторону реки и занял город Хвалынск, выбив из него красных.

Первую ночь в Хвалынске наш артиллерийский взвод переночевал в ресторане, на его большой застекленной веранде второго этажа. Ресторан помещался в двухэтажном доме, стоявшем почти на самом берегу Волги. На следующий день после нашего появления в городе, вероятно по случаю прибытия артиллерии, было предпринято наступление против красных, которых было много, и находились они на всех направлениях. Наступали мы вниз по матушке по Волге, на близлежащие от Хвалынска деревни и села, занятые отрядами красных. Легко выбили красных из села Старая Яблоновка, они почему-то особенно не сопротивлялись, и под сильным огнем их артиллерии двинулись дальше в сторону села Алексеевка. «Стреляйте громче! — кричали нам, проходя мимо позиции, на которой стояли наши пушки, балаковские мужики. — Веселее идти в атаку». Палили мы вовсю, но и снаряды красных ложились совсем близко от наших пушек. Нам это было в диковинку. В Ставропольском уезде они такой точностью не обладали. Мы привыкли наблюдать разрывы их снарядов издалека, но здесь делали вид, что это их мало тревожит, хотя из уст многих невольно вырывалось: «Эх, как близко!» или «Ох, как ловко стреляют!». В Алексеевке враг тоже не задержался, и мы отпраздновали полную победу. Он отошел куда-то в сторону Вольска.

На ночь наш отряд вернулся в Старую Яблоновку — небольшое мордовское село, где и остановился на ночлег. Население этого села отнеслось к нам очень доброжелательно и чем могло приветствовало, по-видимому, пришедшая свобода их мало радовала. Совсем не было заметно, чтобы угнетенная нация чем-нибудь показывала хотя бы малейшую ненависть своим поработителям. В селе почти совсем не было видно молодых мужчин, из них мало кто вернулся с Германского фронта, защищая своих угнетателей, они пали смертью храбрых на полях сражений.

Утром, совершенно неожиданно для нас, в селе появился второй взвод нашей батареи, только что прибывший из Самары. Привел его сам командир батареи штабс-капитан К., и, наконец, мы стали называться батареей. Отряд белых, почти сразу после прихода нашего второго взвода, оставив в селе небольшой заслон, вернулся в Хвалынск.