1918-й год на Востоке России

Между тем крестьянство внутренней России, голодающее, не имеющее подвоза ни из Украины, ни из других богатых хлебом мест, стало, в свою очередь, сильно волноваться. В ряде губерний произошли беспорядки. Эти беспорядки были в губерниях: Смоленской, Воронежской, Тверской, Тамбовской, Рязанской и Московской. Были восстания и так называемых солдат-фронтовиков в Самаре, Саратове и иных городах Поволжья. В Самаре и Саратове восставшим удалось захватить на несколько дней в свои руки власть, но, ввиду того что движение это было не организованное, а чисто стихийного характера, большевикам не стоило большого труда его подавить. Союз солдат-фронтовиков состоял из солдат, главным образом уроженцев занятых немцами губерний, не желавших после Брест-Литовского мира сложить оружие и образовавших свой союз под предлогом несения нейтральной караульной службы главным образом в приволжских городах. Большевики не хотели вступать с ними в конфликт и оставили их на службе, и при каждом удобном случае эти солдаты восставали.

В ряде городов началось сильное движение в рядах самой Красной армии. Как известно, большевики очень недоверчиво относились к тем вооруженным силам, на которые они опирались. Так, в Петрограде Октябрьский переворот был произведен матросами и некоторыми гвардейскими полками города Петрограда. Через несколько недель эти полки, которым перспектива Брест-Литовского мира казалась позорной, были уже разоружены. Из 1-го контингента Красной гвардии наиболее сознательные рабочие ушли сами. То, что пришло потом, в свою очередь, постепенно разоружалось большевиками, и Красная гвардия превращалась в Красную армию. Многие части Красной армии, в свою очередь, разоружались; матросы минной дивизии были разогнаны также. В конечном итоге большевиками выработался особый вид наемной армии, состоявшей из военнопленных, главным образом мадьяр, китайцев, работавших раньше на Мурманской железной дороге, латышских частей, примкнувших почти целиком к советской власти, и подонков русского населения, польщенных громадными деньгами, которые платила им советская власть, легкостью службы, привилегированным положением и, главным образом, возможностью хорошего питания, ибо все это время вся внутренняя Россия страшно голодала и только Советы и Красная армия роскошествовали и получали прекрасный паек. Кроме этих сил, активно протестовавших против большевиков, были силы интеллектуальные. Против большевиков протестовали и все партии, начиная от партии с.-д. меньшевиков и соц. — революционеров и кончая всеми остальными русскими партиями, за исключением, конечно, левых с.-р. и большевиков-коммунистов.

В это самое время наметился и уже образовался блок, которому суждено было сыграть в истории возрождения России такую большую роль. Это Союз Возрождения России, состоявший из центра и левого крыла партии народной свободы (к.-д.), из правого крыла наиболее государственных элементов партии с.-p., партии народных социалистов, группы «Единство» Плеханова и всех беспартийных демократических элементов, одним из наиболее ярких представителей которых был генерал Болдырев. Это большое государственное новообразование, знаменующее собой объединение руководящих элементов русской государственной жизни, было в официальных сношениях с союзниками и вело переговоры о восстановлении общесоюзного фронта в России для борьбы с Германией и с теми, кто мешал этой борьбе и кто заключил позорный Брест-Литовский мир.

Кроме Союза Возрождения, раскинувшего свою сеть по всей внутренней России, были и другие новообразования, как Национальный центр, состоявший из элементов более правых, левый фланг которого тоже был, насколько мне известно, в официальных сношениях с союзниками. Помимо всего этого, во всех больших центрах России были беспартийные офицерские организации, готовившиеся к открытой борьбе с большевиками. Большинство этих беспартийных офицерских организаций работали в тесной связи с организациями соц. — революционеров, перешедших к этому времени уже на нелегальное положение. Часть этих офицерских организаций находилась под руководством бывшего военного министра в кабинете Керенского, Б. В. Савинкова, который тоже был в постоянных сношениях с представителями союзников.