1920 год. Советско-польская война

Вновь и вновь перелистывая книжку п. Тухачевского, я пытался вникнуть, понять его основную мысль и каждый раз приходил к выводу, что п. Тухачевский задумал далеко идущий план, наметил достижение решающих целей далеко от того места, где он начинал свои операции, стараясь при этом удержать и самого себя и подчиненные ему войска от искушения – впрочем, вполне естественного – немедленно добиться частичного, локального успеха. Все, о чем говорит п. Тухачевский, описывая как майскую, о чем речь шла выше, так и июльскую операции, позволяет причислять его к умам хоть и абстрактным, но умеющим широко и обобщенно смотреть как на театр войны, так и на действия крупных войсковых масс. Это мы могли видеть и раньше, однако наиболее полно эта его черта проявилась в глубоких и масштабных размышлениях, помещенных в той части его работы, где описывается июльская операция. Именно эта глава, как я имел возможность сказать выше, представляет собой, пожалуй, самую прекрасную часть его книги, где он ищет решение проблемы управления большим количеством войск на широких просторах наступательной операции.

Свою точку зрения по этому вопросу я выскажу позже. Сейчас же хочу отметить, что п. Тухачевский видит выход в скоплении, как он выражается, таранных масс, которые должны менять направление своего движения в зависимости от действий противника, оказывающего сопротивление в том или ином месте на направлении атаки, пусть даже это будет сопряжено с потерей времени или с преждевременным раскрытием своей основной оперативной идеи; это, как он считает, единственный способ противодействовать контрударам противника, который может отвести свои войска для организации контратаки. Здесь явно прослеживается влияние начального этапа кампании 1914 года во Франции, и п. Тухачевский хочет «на примере нашей (советской) кампании против белополяков в 1920 году с большой пользой проследить вопрос об использовании таранных масс». В данном случае он опирается на аксиому, что в нынешних операциях невозможно уничтожить неприятельскую силу одним быстрым и решительным ударом.

И как же я был удивлен, когда прочитал у п. Сергеева (стр. 31 цит. соч.), что в последние дни июня п. Тухачевский лично посетил всех командующих армиями и приказал разработать подробный план, по которому в случае успеха должна быть окружена часть наших сил, расположенных в районе Германовичи – Лужки – Глубокое. Таким образом, план действий на 4 июля сводился к достижению чисто локального успеха с целью устроить маленький Седан для нескольких наших дивизий. Описывая этот план, п. Сергеев даже приводит графические схемы, ясно показывающие, на чем он основывался. Суть его состояла в следующем: 15-я армия, состоящая, как известно, из лучших сил и отлично оснащенная, должна была атаковать этот малый Седан в Германовичах и Глубоком с фронта, а две соседние армии, 4-я и 3-я, составляли как бы правое и левое плечо, охватывая Глубокое и Германовичи с севера и юга для отсечения нам всех путей отхода. Пан Сергеев отмечает, что для выполнения такого плана центр (15-я армия) был слишком сильный, а фланги – слишком слабые, и именно таким распределением сил, которое, впрочем, он оправдывает отсутствием времени, он совершенно справедливо обосновывает неудачу этого плана (стр. 32, 33). Но где же здесь таран, где, наконец, широкомасштабная операция с далеко идущими целями? Как мы увидим из анализа, фланги не выполнили свою задачу, но п. Сергеев утверждает, что еще в ночь с 5 на 6 июля он получил от п. Тухачевского директиву, требующую напрячь все силы, чтобы к ночи с 6 на 7 июля отрезать путь отступающему противнику в районе Осиногрудек – Куриловичи (20–30 км западнее Глубокого) (стр. 50). То есть еще на третий день операции северная армия (4-я) имела ту же седанскую задачу.

Мое удивление возросло еще больше, когда, прослеживая день за днем действия главной ударной силы п. Тухачевского – 15-й армии, – я заметил, что на третий, а может, даже на второй день операции она начала сосредоточиваться не для продолжения боевых действий в стиле Седана, а для создания тарана для дальнейших операций. Это странное противоречие в первые дни операции не было вызвано действиями наших войск, так как единственной активной группой, еще действующей в течение 5 и 6 июля, была самая северная группировка генерала Желиговского, состоящая из двух дивизий (10-й и 8-й). Не получив приказа на отступление, она вела малые бои арьергардами, находясь в соприкосновении только с северной 4-й советской армией, таким образом, никак не влияла на акции 15-й армии. Остальные же силы – группа генерала Енджеевского – отходили спокойно, почти без стычек с противником, в юго-западном направлении на Молодечно. Оригинальный Седан!