1920 год. Советско-польская война

Таким образом, 4 июля тарана не было. Но в ходе боя, даже не дожидаясь его окончания, п. Тухачевский этот таран создает. При организации дальнейшего продвижения на запад он выделяет для этой цели две армии: 3-ю и 15-ю. Он даже не жалеет на это времени. Его идея ему дорога. Далеко, за несколько сот километров ему видятся башни Варшавы, широкая лента Вислы, а пройти эти километры предстоит ценой большого труда, ценой больших сил. И питать предстоящие бои, прорывать будущие преграды должны, по замыслу п. Тухачевского, именно 15-я и 3-я армии. Он направляет их туда, где трудно, туда, где стоят не измотанные боями польские войска, – на юг. Наша 4-я армия, стоящая на Березине, вот-вот примет на себя всю мощь материализованной мысли п. Тухачевского – действие тарана. При анализе этого маневра я сравнивал 15-ю армию, спокойно продвигающуюся в направлении Молодечно, со старой гвардией Наполеона. Она стоит с трубками в зубах, как последний резерв великого императора Франции, равнодушно взирая на кипящий пред нею бой; она знает, что пальму победы, привилегию сломить сопротивление противника и нанести ему сокрушительное поражение получит она, как только прозорливое око императора узрит подходящий момент.

И вот таран пошел. 3-я армия – на Минск, 15-я – на Молодечно. Но противник вовсе не хотел испытать на себе его действие и уклонился от удара (кстати сказать, п. Тухачевский не исключал такую возможность в своих теоретических рассуждениях). Таран, созданный из частей 3-й армии и нацеленный на Минск, нанес удар в пустоту. То есть получилось то, чего как раз и опасался п. Тухачевский. В свою очередь, 15-я армия, выдвигающаяся в направлении Молодечно, но задерживавшаяся на марше, пришла слишком поздно. Войска п. Сергеева, не дожидаясь возможности увидеть все прелести таранного удара, сами сломили сопротивление противника на голубой Вилии, «наших рек родительнице», прежде чем таран успел что-либо сделать. Наши войска вновь отступили, но не под действием тарана, не под сосредоточенным ударом всех армий п. Тухачевского, а под угрозой флангового обхода, условия для которого противник создал в результате трехдневных боев на Вилии. Таран и таранные массы не имели с этим ничего общего.

Проследим дальше попытки использовать таран. К моему великому удивлению, выбор дальнейшего направления для таранных масс вовсе не был продиктован стремлением найти для них участок с самым сильным сопротивлением противника. Наоборот, когда дело не выгорело на голубой Вилии, на пути п. Тухачевского встал ее серый любовник, Неман, который, защищая родную землю, диктовал п. Тухачевскому направление движения войск. Он вынудил его забыть о противнике и приспособить движение тарана к извилистому течению Немана. Таран, накрепко связанный с Неманом, уже не отвечает задачам боя, задачам поддержания слабеющих флангов. А фланги действуют абсолютно самостоятельно, без всякой связи с тараном. На пути встает новая преграда, преграда, на которой укрепился противник. Это – Неман и Шара.

Таран, стиснутый Неманом, суживается и уплотняется. В этом месте он идет наиболее плотной массой. Как будто п. Тухачевский предчувствовал, что именно правый фланг, его 4-я армия будет остановлена и ей потребуется помощь тарана.

Неман сломлен. Но кто его в конце концов форсирует? Опять не таран! Опять 4-я армия п. Сергеева со своей конницей! Опять фланговый обход, даже без попытки прорвать оборону тараном! Опять таранные массы болтаются без пользы, подчиняясь не указаниям п. Тухачевского, а велениям Немана!

Дальше возникает новая преграда. Не помогла Вилия, не помог Неман. Преградой встают опять две реки – Нарев и Буг. Таран, стиснутый еще Неманом, так и идет в плотном стратегическом построении, не расширяясь к югу: ударив на юге один раз в пустоту, он уже не хочет решать там исход операции.

Что же происходит на этих реках? Интересен в этом отношении приказ п. Тухачевского, датированный 1 августа 1920 года и приведенный в книге п. Сергеева. Цитирую дословно: «Перед фронтом 15-й армии противник оказывает упорное сопротивление в целях окружения и уничтожения противника; командующий фронтом приказал нашей армии: продолжать движение в направлении Остроленки, двумя дивизиями ударить по противнику в общем направлении на Мазовецк». То есть опять 4-я армия п. Сергеева, задержанная в это время тем же Наревом под Ломжей, должна помогать тарану, а не таран – 4-й армии. Так и хочется сказать: «В тревогу – мы к богу, а по тревоге – забыли о боге». Упорное сопротивление должно быть сломлено не тараном, а опять обходным маневром «нетаранной» северной армии.