1937 год: Н. С. Хрущев и московская парторганизаци

Неизвестно, с самого ли начала работы в Москве Хрущев рассматривался как преемник Кагановича. В августе 1932 г., когда Сталин хотел переместить Кагановича на Украину, тот был озабочен будущим Московской области: «Заботит меня, конечно, и Москва, кого сюда можно будет посадить, все-таки трудов порядочно вложено, но это уж тоже лично поговорим»[229]. Фамилию Хрущева, который недавно стал вторым секретарем МГК, Лазарь Моисеевич не упомянул. Скорее всего, тот пока не подходил на эту роль. Но даже если Хрущев и рассматривался как преемник, то Каганович не мог не учитывать мнения Сталина. А вождь не всегда поддерживал кадровые инициативы Лазаря Моисеевича. Например, когда в 1933 г. Каганович предложил несколько кандидатур на должность начальника строительства метрополитена, Сталин напротив фамилии первого заместителя Моссовета оставил уничижительную характеристику: «Дурак»[230].

Для Никиты Сергеевича то был период обучения административным навыкам. Спектр вопросов, которыми занимался Хрущев, был широк. За период с 1932 по 1935 г. Хрущев возглавлял в МГК минимум 7 различных комиссий. Большая часть из них касалась вопросов архитектурного оформления и городского хозяйства столицы[231]. Судя по протоколам бюро МК, к 1934 г. он имел опыт работы в комиссиях по редактированию постановлений бюро и записок в Политбюро, занимался подбором парткадров, курировал вопросы отдельных отраслей промышленности (Подмосковный бассейн). С 1935 г. Хрущев стал заниматься вопросами сельского хозяйства, докладывать о наиболее важных решениях Политбюро.

Каганович старался направлять деятельность второго секретаря МГК. Небольшое представление об этом дает их переписка первой половины 1930-х гг. Например, когда Каганович находился в отпуске, 5 сентября 1932 г. Хрущев среди прочего писал: «Решил побеспокоить со своей запиской о порядке заготовки овощей и фруктов в будущем году. Я думаю, что Вам не удалось [ее] прочесть перед отъездом как я Вам передал, по этому посылаю второй экземпляр. Прошу прочесть и если Вы одобряете, то “пару” слов напишите и я начну сейчас же действовать»[232]. После указаний Кагановича 14 сентября Хрущев сообщал: «Письмо твое получил, обрадовался, конечно, крепко. Все замечания к записке и дополнение внес, даже боюсь обвинения в плагиатстве. Сейчас примусь после одобрения более активно за это дело. Вчера 13/IX провели совещание членов бюро райкома о[б] усилении партмассовой работы, прошло неплохо, “покачали” людей. Это сильно затянули созыв по моей вине, признаться боялся я созывать такое ответственное совещание без тебя, но потом решился, так что ругани за затяжку то меня. Сейчас раскачку поведем в районах и [на] заводах»[233].

Не забывал Хрущев и о просителях, которых направлял к нему Каганович. Когда профессор С.С. Юдин, заведующий хирургическим отделением Института Склифософского, обратился к Кагановичу за помощью, чтобы получить разрешение выехать на конгресс хирургов во Францию, Лазарь Моисеевич поручил это дело Хрущеву. Никита Сергеевич выполнил поручение. Об этом Юдин сообщил в письме Кагановичу 21 сентября 1932 г., причем читающий выделил задание красным карандашом: «Вы поручили тов. Хрущеву согласовать все формальности с кем нужно и переговорить о деталях со мной. При крайней перегруженности делами, тов. Хрущев смог известить меня о своем телефонном разговоре с наркомом М.Ф. Владимирским только 18.IX. Я получил указание явиться к тов. Владимирскому и был принят им»[234]. И хотя, судя по дальнейшему изложению фактов, дело с выездом Юдина все равно затягивалось, свою задачу Никита Сергеевич выполнил.

В конце 1932 г., узнав о быстро набирающей инициативе о переименовании Сокольнического района в Кагановический, Лазарь Моисеевич поспешил обратиться к Хрущеву. Он даже не поленился переписать свои указания на обороте блокнотного листа с типографским бланком ЦК ВКП(б): «Никита Сергеевич! Я узнал, что разговоры о переименовании Сокольнич[еского] района в район им. Кагановича приняли широкий характер, вплоть до того, что об этом печатается в заводской газете “Красный богатырь”. Очень прошу тебя срочно вызвать районщиков, взгреть и предложить им приостановить это дело немедля. Вся эта штука совершенно не нужная и даже вредная. Добейся, пожалуйста, прекращения бузы. Л. Каганович. 7.XII.1932 г.»[235].