1937. Трагедия Красной Армии

Командующий военно-воздушными силами УрВО комдив А.Т. Кожевников был арестован 13 февраля 1938 г., а уже через шесть дней постановлением окружной парткомиссии УрВО исключен из рядов ВКП(б) ³²⁵. Командир Особой кавдивизии им. Сталина комдив Н.И. Точенов состоял членом ВКП(б) с 1919 г. За время командирской службы парторганизация зорко следила за каждым его шагом и спуску не давала. За период 1926–1933 гг. на него трижды налагались партвзыскания (за невыдержанность и грубость с подчиненными; за неправильный подбор кандидатов в авиашколу; за укрытие факта службы в 1916–1917 гг. рядовым в конно-жандармском дивизионе). Но время шло, уроки извлекались, взыскания снимались… А вот когда комдива Точенова 8 июня 1937 г. арестовали, тут уже было не до обычных взысканий. 11 июля 1937 г. он был исключен из рядов партии в связи с арестом органами НКВД ³²⁶.

Вообще формула «исключен из партии в связи с арестом по настоящему делу» довольно часто встречается в надзорных производствах. Так сказано, например, о бывшем командире 39 сд ОКДВА, члене ВКП(б) с февраля 1917 г. комдиве Д.С. Фирсове ³²⁷, а также в делах бывшего помощника командующего ОКДВА по материальному обеспечению, члена ВКП(б) с 1919 г. дивинтенданта Г.А. Дзызы ³²⁸, бывшего члена Военного совета Уральского военного округа, члена ВКП(б) с 1918 г. дивизионного комиссара А.В. Тарутинского ³²⁹, бывшего члена Военного совета Сибирского военного округа дивизионного комиссара Н.А. Юнга ³³⁰и многих других.

Исключение из партии арестованных органами НКВД проводилось сверхоперативно. Некоторые партийные комиссии чуть ли не в «социалистическое» соревнование вступали: кто быстрее исключит… Окружная парткомиссия Уральского военного округа исключила из партии командующего войсками округа комкора И.И. Гарькавого через шесть суток после его ареста ³³¹, а парткомиссия Амурской военный флотилии сделала это с начальником политотдела флотилии дивизионным комиссаром В.С. Винокуровым уже через пять суток ³³². Начальник Центрального аэроклуба СССР комбриг М.С. Дейч был исключен из партии через два дня после его ареста ³³³. Абсолютный рекорд поставили в г. Куйбышеве, где арестованного 4 октября 1937 г. заместителя начальника политуправления ПриВО дивизионного комиссара М.П. Бартера сумели исключить из рядов ВКП(б) (в которой он состоял с 1917 г.) в тот же день. Ведь «НКВД никогда не ошибается».

Ритуальный механизм обязательного исключения из партии перед осуждением и расстрелом действовал безукоризненно, так, словно соборование православного перед кончиной. Из более чем двух тысяч изученных мною надзорных производств, только в одном – на осужденного 2 октября 1938 г. к расстрелу комдива М.Н. Шалимо мне попалась такая запись: «Данных об исключении из партии осужденного не имеется» ³³⁴(но партбилет-то был исправно отобран при аресте и у него).

Итак, армейские и флотские парторганизации, руководимые и направляемые военными комиссарами и целой сетью политических управлений и отделов, в подавляющем большинстве случаев бросили военных партийцев, попавших под подозрение Особых отделов. Хуже того, своими чуть ли не сплошными исключениями «неблагонадежных» из ВКП(б) партийные организации давали как бы «наводку» особистам: парторганизация РККА в целом не только не встала на защиту своих ложно обвиняемых сынов, но бросила их, обрекла на заключение в застенках НКВД, подобно тому как древних христиан кидали диким зверям на растерзание… ³³⁵

Еще раз хочу заметить, что подобную ситуацию было бы неправомерно рассматривать как следствие выхода НКВД из-под контроля партии. Здесь надо различать далеко не одинаковые уровни в структуре партии: местные парторганизации, не говоря уже о рядовых коммунистах, и центральное руководство. Так вот, что касается партийного Центра, то из-под его повседневного наблюдения, надзора и полного контроля органы НКВД никогда и ни на минуту не выходили. Политбюро ЦК ВКП(б), и прежде всего такие его члены, как Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов, Андреев, неослабно контролировали каждый шаг НКВД. Именно они ставили наркомату генеральную задачу по осуществлению массового террора. И так же как они сами абсолютно не считались с волей и пожеланиями партийных низов, то позволили и органам НКВД действовать на местах подобным же образом. Сами же партийные низы, чувствуя свою беззащитность и обреченность, отдавали на заклание товарищей по партии и равнодушно ждали своего смертного часа…

Кто же сохранялся, кто «правил бал» в армейских парторганизациях? Прежде всего те, кто активно выявлял и исключал. Многие из них торжествовали временно. Они, быть может, и не подозревали, что и над их головами уже занесен топор, который и опускался в свой черед. Продолжали функционировать и те, которые, возможно, не зная об этом, следовали наставлению Эпикура: «Проживи незаметно». Это молчаливое большинство, покорно выполняющее любые пожелания вышестоящих, volens-nolens было соучастником погрома в парторганизации РККА.