1937. Трагедия Красной Армии

А о тех, кто уже находился за железными запорами специзоляторов и тюрем НКВД, и говорить нечего. Любой из них не мог не подумать: если уж таких, как Тухачевский, Уборевич, Якир не пожалели, не пощадили, бестрепетно пустили в распыл, то мне-то, как говорится, сам Бог велел ни на что не надеяться, смириться, покорно готовиться к неизбежной позорной смерти…

Этот процесс важен также и в том отношении, что он показал убедительный и в определенном смысле безусловный пример всем другим военным судам: вот как быстро и беспощадно надо расправляться со всеми до единого «военными заговорщиками». А ведь именно этим судам предстояло пропустить через свои жернова многие тысячи военнослужащих РККА. Устрашающий пример июньского процесса 1937 г. оказал тем большее воздействие, что он пал на хорошо подготовленную почву. Уже задолго до этого, по существу чуть ли не с начала Гражданской войны, открыто проводилась линия на классовый суд, когда главным для суда становится не то, «за что» судят, а «кого» судят. Первый председатель Революционного военного трибунала РСФСР партиец с 1900 года К.X. Данишевский заявил тогда: «Военные трибуналы не руководствуются и не должны руководствоваться никакими юридическими нормами. Это карающие органы, созданные в процессе напряженной революционной борьбы, которые постановляют свои приговоры, руководствуясь принципом политической целесообразности и правосознанием коммунистов» ²⁷. При таком подходе (а он непременно соблюдался и в дальнейшем) вполне правомерно говорить не о суде, а о судилище.

Для моих сверстников – ровесников Октября – понятие «Военная коллегия Верховного суда Союза ССР» вошло в сознание, как символ орлиной зоркости и абсолютной беспощадности советского пролетарского суда, незыблемо стоящего на страже «революционной законности». Именно эта коллегия творила страшный суд и кровавую расправу на печально знаменитых политических процессах второй половины 30-х годов. Угодливая пресса с превеликим усердием курила фимиам «честности» и «неподкупности», «профессиональному мастерству» и «классовой непримиримости» социалистической Фемиды.

Но гораздо большая часть деятельности Военной коллегии проходила тайно от советского общества, когда она проводила закрытые судебные заседания. Никаких сообщений об этих процессах в центральную печать не попадало. Да и от широкой армейской общественности все это было спрятано за семью замками. Максимум информации состоял в том, что сообщали: «такой-то осужден Военной коллегией». И все! Любые разговоры, а тем более рассуждения и обсуждения немедленно пресекались.

Зловещая роль Военной коллегии Верховного суда СССР в определенной легитимизации царившего в Советском Союзе во второй половине 30-х гг. беззакония в той или иной степени нашла отражение в некоторых публикациях последних лет ²⁸. Но в них основное внимание уделяется доказательству невиновности осужденных лиц, необходимости и истории их реабилитации, причем особенно подробно говорится о политических процессах 30-х годов. В данной же книге мне хотелось бы на основе привлечения не публиковавшихся ранее документальных материалов показать палаческую, по существу, роль Военной коллегии Верховного суда СССР в уничтожении золотого фонда РККА – многих тысяч выдающихся представителей ее начсостава.

Созданная в 1924 г. Военная коллегия Верховного суда СССР длительное время непосредственно руководила военными трибуналами на местах, выступала и в роли кассационной инстанции. Особое значение она имела в качестве суда первой инстанции. С первых дней своего существования именно ее суду подлежали все обвиняемые в тех или иных преступлениях лица высшего комначполитсостава РККА и РККФ. Объем ее полномочий резко возрос с лета 1934 г., когда ей и руководимым ею военным трибуналам было поручено судебное рассмотрение расследуемых аппаратом Особых отделов и других органов НКВД дел и всех гражданских лиц по обвинению в особо опасных преступлениях (измена Родине, террор, шпионаж, диверсии).

Особенно мрачную популярность в те годы приобрел ее бессменный (с 1926 г.) председатель Василий Васильевич Ульрих. Именно он выступал в роли председательствующего судебного заседания на фальсифицированных, как теперь выяснилось, судебных процессах 1930–1931 гг., а затем на «открытых» политических процессах о так называемых «антисоветском объединенном троцкистско-зиновьевском центре» (19–24 августа 1936 г.), «параллельном антисоветском центре» (23–30 января 1937 г.) и «антисоветском право-троцкистском блоке» (2—13 марта 1938 г.). Он же был председательствующим и Специального судебного присутствия Верховного суда СССР, осудившего в июне 1937 г. в закрытом порядке восемь «военных заговорщиков» во главе с маршалом Советского Союза М.Н. Тухачевским.