1937. Трагедия Красной Армии

Проводивший следствие заместитель военного прокурора пограничных и внутренних войск Ленинградского округа бригвоенюрист (!) Волков «припаял» этим ребятам статью 58–7 УК РСФСР (вредительство) и военный трибунал под председательством тоже бригвоенюриста Марчука в открытом судебном заседании в расположении части «влепил» характеризовавшимся с самой лучшей стороны курсантам: Растопчину – 15 лет, а Фурсову – 20 лет тюремного заключения. Военная коллегия Верхсуда СССР по протесту главного военного прокурора отменила этот дикий приговор, справедливо квалифицировав: «Этот случай нельзя рассматривать как простую судебную ошибку, это – грубейшее издевательство над живыми людьми и над советскими законами». Бригвоенюристы Волков и Марчук отделались строгими выговорами. Но председатель Военной коллегии В.В. Ульрих и главный военный прокурор РККА Н.С. Розовский предупредили весь оперативный состав военных прокуратур и трибуналов, что при повторении подобных случаев виновные будут строго отвечать, вплоть до предания их суду⁷⁷.

Тем не менее обвинительный уклон неукоснительно проводился в жизнь военными трибуналами. За что же советские воины попадали в разряд контрреволюционеров? Об этом можно получить довольно полное представление на примере Киевского военного округа (см. табл. 5).

Таблица 5[53]

Распределение военнослужащих КОВО, осужденных военными трибуналами за контрреволюционные преступления, по отдельным составам

Из этой таблицы видно, что почти 82 % всех военнослужащих КОВО, осужденных военными трибуналами «за контрреволюционные преступления», были осуждены за контрреволюционную агитацию, а точнее говоря, за малейшие попытки инакомыслия. Понятие «контрреволюционная», или «антисоветская» агитация, трактовалось весьма широко. И под статью УК РСФСР 58–10 и соответствующие статьи УК других союзных республик можно было попасть абсолютно за любое нестандартное высказывание, особенно с малейшей долей сомнения и тем более – критичности.

Вот как, например, классифицировал основные направления антисоветской агитации и распределение осужденных за нее председатель 90-го военного трибунала (Особый корпус на территории МНР) военюрист 1-го ранга Шурыгин. Из осужденных «за антисоветскую агитацию» 106 военнослужащих этого корпуса (за период с ноября 1937 г. по декабрь 1938 г. включительно):

– 51 человек осуждены за попытки дискредитации руководителей коммунистической партии и советского правительства и попытки создания недовольства отдельными мероприятиями партии и правительства;

– 24 человека – за попытки восхваления врагов народа;

– 12 человек – за антисоветскую агитацию вокруг вопросов, касающихся выборов в Верховный совет: попытки дискредитировать «Сталинскую Конституцию», отрицание демократии, попытки дискредитировать кандидатов в депутаты Верховного совета;

– 11 человек – за агитацию против службы в РККА, попытки дискредитировать начсостав, вызвать недоверие к начсоставу, попытки вызвать недовольство воинской дисциплиной;

– 8 человек – за агитацию, направленную к восхвалению мощи фашистских государств, попытки создать неверие в силу и оборонную мощь Советского Союза и вызвать пораженческие настроения⁷⁸.

Для любого сотрудника военных трибуналов, а тем более члена Военной коллегии Верховного суда СССР, высшей доблестью считалось непримиримое отношение к «врагам народа», безжалостность и беспощадность в расправе с ними. Вот 27 октября 1938 г. Ульрих подписывает аттестационный лист на председателя ВТ КБФ бригвоенюриста В.А. Колпакова, имеющего высшее юридическое образование. Каково же его главное достоинство? По оценке Ульриха, это то, что «в своей практической работе тов. КОЛПАКОВ всегда проводил правильную судебную политику, применяя жесткие меры судебных репрессий в отношении врагов народа и классово враждебных элементов. Уклонов и колебаний от линии партии у тов. КОЛПАКОВА не было»⁷⁹. В этот же самый день Ульрих подписывает аттестационный лист и на члена Военной коллегии (с июня 1938 г.) бригвоенюриста М.Г. Романычева. У этого вершителя судеб человеческих образование низшее (за двадцать лет советской власти не удосужился хотя бы за пятый-шестой класс неполной средней школы экзамены сдать), но главная суть у него та же – «В практической судебной работе, как в Трибунале Черноморского флота, так и в Военной коллегии тов. Романычев всегда проводил правильную классовую линию и в борьбе с врагами народа проявил себя твердым большевиком… Уклонов и колебаний от линии партии у тов. Романычева не было»⁸⁰. И невольно всплывают в памяти слова из известного фильма: «Характер – нордический… К врагам рейха беспощаден». И уже не удивляет конечный вывод, что эти «самоотверженные борцы с врагами народа» вполне заслуживают внеочередного присвоения им военного звания диввоенюриста.