1937. Трагедия Красной Армии

А что же было в действительности? Как было установлено в ходе дополнительной проверки, Муртазин 18 февраля 1919 г. по соглашению Башкирского правительства с правительством РСФСР во главе кавалерийского полка присоединился к Красной армии. Но в апреле того же года вместе с этим полком Муртазин вдруг перешел к Колчаку. В начале же августа 1919 г. во главе уже отдельной бригады в полном ее составе снова перешел на сторону Красной армии и до конца войны героически сражался с белогвардейцами и интервентами. Факт, конечно, не рядовой. В ходе Гражданской войны, да еще столь ожесточенной, что была в нашей стране, всякое бывало. Об этом факте службы Муртазина у белых было известно советскому правительству. 17 августа 1930 г. в газете «Красная звезда» было опубликовано письмо самого Муртазина о всех этих перипетиях. Никто тогда не возражал – ибо это была правда. За боевые подвиги в годы Гражданской войны отважный комбриг был награжден тремя орденами Боевого Красного Знамени, серебряной шашкой и золотыми часами⁹³. А в сентябре 1937 г. палачествующие члены Военной коллегии поставили его к стенке. Приговор отменен и комбриг Муса Лутович Муртазин реабилитирован посмертно 14 июля 1956 г.

А вот еще один из многих пример полной неосновательности, фактически – явной фабрикации обвинения и осуждения ни в чем не повинных людей. Бывший командир 1-й дивизии ПВО г. Москвы комдив Н.В. Щеглов был арестован 31 мая 1937 г. Его обвиняли в том, что якобы бывший командующий войсками МВО командарм 2-го ранга А.И. Корк вовлек его в «военный заговор». Комдив «сознался». На основе его личных показаний, а также показаний арестованных Тухачевского, Иофина, Голяева, Костромина, Иванова и Спире осужден. Однако дополнительная проверка архивно-следственных дел установила, что показания Щеглова были вырваны у него издевательствами и избиениями, а показания всех других арестованных не могли считаться основанием для осуждения Щеглова по целому ряду обстоятельств. Выяснилось, что Корк никаких показаний в отношении Щеглова вообще не давал. Тухачевский назвал Щеглова участником контрреволюционной организации со слов комкора Б.С. Горбачева, который якобы тоже был «вербовщиком» Щеглова. Однако в показаниях Горбачева фамилия последнего не упоминается, а сам Горбачев в суде виновным себя не признал. Показания осужденных Иофина, Голяева, Костромина и Иванова, «изобличавшие» Щеглова в антисоветской деятельности, не заслуживают доверия, так как они неконкретны и им об этом было известно со слов других лиц. В частности, Иофину со слов армейского комиссара 2-го ранга Г.И. Векличева, но последний никаких показаний о Щеглове не дал; Костромину – со слов Мурашенко, который в суде виновным себя не признал; Иванову от Швачко (по делу не допрашивался). Голяев в суде виновным себя не признал. Осужденный Спире – бывший заместитель начальника политотдела дивизии ПВО – участником контрреволюционной организации Щеглова не назвал, а только указал, что он плохо командовал дивизией⁹⁴. Таким образом, не говоря уже о полном отсутствии каких-либо объективных доказательств, в деле не было ни одного достоверного, убедительного показания. И тем не менее комдив Щеглов 28 октября был приговорен к ВМН и расстрелян.

О полном попрании судом даже видимости законности свидетельствует история осуждения армейского комиссара 2-го ранга И.Е. Славина – одного из крупнейших политработников РККА 20—30-х годов. В ходе предварительного следствия сотрудники Особого отдела НКВД без предъявления обвинения дополнительно вписали ему в обвинительное заключение расстрельную статью («совершение террористических актов»). Судебное заседание Военной коллегии Верховного суда СССР не только не реагировало на это грубое нарушение официально действовавшего закона, но и само преступно нарушило закон, осудив Славина по ст. 58–16 УК РСФСР, хотя эта статья ему и не предъявлялась⁹⁵.

Бывший начальник 4-го отдела штаба ЛенВО полковник И.Я. Линдов-Лифшиц арестован 3 ноября 1937 г., предстал перед судом 20 сентября 1938 г. В нарушение ст. 311 УПК РСФСР судебное заседание Военной коллегии Верховного суда СССР (председательствующий – Ульрих, члены – Алексеев и Колпаков) вышло за пределы первоначально предъявленного Линдову-Лифшицу обвинения. Органами следствия ему предъявлялось обвинение по статьям 58–10 и 58–11 УК РСФСР, суд же признал его виновным по статьям 58–16, 58–8 и 58–11 УК РСФСР. Между тем по статьям 58–16 и 58–8 УК РФСФР обвинение ему не предъявлялось⁹⁶. Осужден к расстрелу, реабилитирован посмертно в 1955 г.