1940hr (СИ)

- А вот с жильём - беда, - чекист посмотрел на спросившего, - мы стараемся решить проблему, но главный фактор тут всё-таки рабочие руки. То есть сами приезжающие. Инструмента у нас много, у нас мужиков нет, чтобы дома поставить покрепче. А теперь главное - снабжение топливом для мотоблока бесплатное, снабжение природным газом в баллонах для кухни - бесплатное, электричество - десять киловатт на дом.

Не все поняли, чекист пояснил:

- Десять киловатт это примерно мощность ста лампочек накаливания. Вполне достаточно, чтобы и дома было светло-тепло, и ещё останется, чтобы различное оборудование работало.

Григорий Иванович решил уточнить:

- Товарищ чекист, вы скажите главное, что с нашими домами то будет? Брошенные ведь обветшают да обвалятся, а нам менять шило на мыло?

Его поддержали многие.

- Да, придётся, скорее всего, снова отстроить.

* * * *

Эмоций было... через край. Но в советском союзе они как-то притуплялись, уходили на второй план. Всем безраздельно владела атмосфера коллективизма, а не индивидуализма. Так что личные проблемы не обсуждали, не плакались, люди работали на износ и не пестрели эмоциями, чувствами, больше было некоторое всеобщее чувство занятости. Оно охватывало всех и, по сути, не оставляло другого выбора, кроме как раствориться в нём.

Товарищи из партии и простые работяги были заняты делом, каждый на своём месте. И все работали, как муравьи в муравейнике - ни у кого не было лежбища и удобного диванчика, на котором он потягивал пиво и отсчитывал пролетающие мимо года... Под всем этим был мир. Разломанные судьбы, стоны больных и надежды юных, пьянствующие бывшие и будущие зэки и миллионы будущих жертв войны.

Я в этой пирамиде-муравейнике был не на последнем месте, но и далеко от первого. Достаточно нагл, чтобы плевать на всех, включая главного муравья, достаточно самодостаточен, чтобы не раствориться. И тем не менее, атмосфера меня захватила и понесла, как большой поток воды маленькую песчинку, так что я не удивился через месяц, обнаружив, что уже неделю я занимаюсь тем, что стараюсь максимально выжать из своего завода и своих людей, чтобы дать стране нужное.

А что нужно? Я знал это лучше Сталина. Хороший он мужик, и управленец крепкий, видно, в юности побывал под пулями - таких людей от обычных чиновников отличает особая стать. Я ей тоже отмечен, войны вёл на передовой и в тылу врага...

Эшелон летел над северным морем. Так уж получилось, что доставка груза сюда поездом затруднена - однопутная дорога, да и та захирела. А за моей спиной, клином, как птицы, летели сорок транспортных самолётов, целая армада. И это были не АН-12.

А было дело очень просто и сложно одновременно. Началось всё с того, что я понял - без мощной реактивной тяги мне не создать достаточно вместимый транспортник. И тогда родилась идея заткнуть за пояс Говарда Хьюза и создать свой собственный огромный самолёт. Но ценз на реактивные двигатели... применение их было нежелательно, но очень хотелось! Максимум, который я мог себе позволить - это применить Антей.

Антей - замечательный советский самолёт с четырьмя мощнейшими турбовинтовыми моторами - шестьдесят тонн грузоподъёмности, шутка ли? Но только этот парк сверхтяжёлых по нынешним временам транспортников дислоцировался в большом подземном ангаре, а на взлётную полосу самолёты поднимал уже лифт.

Вообще, конструкция моего аэродрома и всего завода довольно занятная - он уходил на три уровня вглубь, под новыми цехами была большая подземная стоянка самолётов, закрытая сверху сверхпрочным бетоном. В три уровня, кстати. Подземный завод, по сути, царство гигантов - самолёты, опустившиеся вниз, там и обслуживались, загружались, а поднимались на специальной площадке в начале полосы наверх. Берси заложил в проект крупнейший из имеющихся у нас самолётов, так что место было.

Антей... как много в этом звуке. Гигант, ревя моторами, очень громко ревя, двигался по небу, перевозя шестьдесят тонн грузов. И если в случае с танком это был лишь один, то с людьми - весь грузовой отсек забить можно было. Двигался он высоко, но не за пределами артиллерии - семь-восемь километров - потолок для гружёного антея. Без груза и лишнего топлива мог подняться на девять километров.

Самолётов я сделал ровно сорок две штуки - два обслуживали завод, остальные сорок - спецотряд "МЗГА-Авиа". Дал команду на сброс - открылись створки заднего люка и грузы заскользили по длинным рельсам, уложенным на полу грузовой кабины, они двигались легко. Вывалились сплошной кучей и там уже открылись парашюты, в камеры заднего вида я видел, как куполы парашютов сначала вытянулись, а потом и открылись полностью, груз ушёл. Всё небо было в точках - Сорок машин сбросили такие же контейнеры, которые усеяли куполами парашютов всё небо, с неба буквально высыпалась мана небесная. Ха.

Я эту ману небесную и в рацион пилота включил. Первоклассная говяжья тушёнка. Почти без жира и жидкости, вкуснейшая - пальчики оближешь. Золотистая банка, удобно ложащаяся в руку и консервный нож - один на ящик тушёнки. Потянулся к рации, но Берси меня опередил: