1941. На главном направлении

5) Непрекращающиеся перемещения офицеров <…> против чего советское командование с 1930 г. решительно выступало, вследствие чистки стали как никогда многочисленными <…>.

6) Учреждение института военных комиссаров[32]<…> и все более непосредственное наблюдение со стороны органов государственной безопасности ставит кадры Красной армии в положение невозможности полезной работы и лишает их всякой инициативы и увлеченности делом.

7) Даже дисциплина подорвана критикой со стороны подчиненных <…> своих начальников, постоянно подозреваемых в том, что завтра они окажутся «врагами народа».

Эта прискорбная ситуация, которая нанесла советским кадрам (по крайней мере, высшему командованию) более серьезный урон, чем мировая война <…> несмотря на создание многочисленных новых училищ и интенсивное направление офицеров на курсы повышения квалификации, для того, чтобы зарубцевались тяжелейшие раны от катастрофы, вызванной чисткой, по всей вероятности, потребуются многие годы»[33].

В этой пространной цитате изложен весьма компетентный, на наш взгляд, анализ кадровой политики советского руководства и состояния боеспособности РККА в связи с репрессиями. Низкого мнения о боевой готовности Красной армии и уровне подготовки её командного состава придерживались и будущие её противники. Так, начальник Генштаба сухопутных войск Германии (ОКХ) Ф. Гальдер записал в своём дневнике: «Русский офицерский корпус исключительно плох (производит жалкое впечатление), гораздо хуже, чем в 1933 году. России потребуется 20 лет, чтобы офицерский корпус достиг прежнего уровня»[34].

Между тем с высоких трибун съездов партии и заседаний по разному поводу восхваляли военную мощь страны, заявляя о готовности на удар врага ответить тройным ударом, хвастались увеличением веса артиллерийского залпа стрелковой дивизии, но мало думали, как создать условия, чтобы этот залп точно лег по цели. На XVIII съезде партии в марте 1939 г. командарм 2-го ранга Г.М. Штерн заявил, что наши люди «сумеют, если им нужно будет отдать свою жизнь, сделать это так, чтобы раньше получить десять жизней врагов за одну жизнь нашего драгоценного человека». К.Е. Ворошилов из президиума подал реплику: «Десять мало. Надо двадцать». Под аплодисменты всего зала Штерн согласился, попросив занести это в стенограмму съезда[35].

В действительности степень подготовки армии к войне, как выяснилось в ходе вооруженных конфликтов в 1939–1940 гг. и войны с Финляндией, была далека от подобных шапкозакидательских заявлений. В Красной армии соединениями зачастую командовали люди, не имевшие достаточной квалификации и тем более – боевого опыта. Особенно плохо обстояло дело с оперативной подготовкой руководящих кадров. Её уровень, как и уровень боевой подготовки войск, далеко не соответствовал требованиям современной войны. И таких командиров на всех этажах служебной лестницы, к несчастью, было много. Боевым мастерством им пришлось овладевать в ходе боев ценой больших и порой неоправданных потерь.

Советские пропагандисты, чтобы подчеркнуть авантюризм планов Гитлера, где надо и не надо приводили его слова: «русские вооружённые силы – глиняный колосс без головы». При этом они, по своему обыкновению и по понятной причине, приводили только часть цитаты, что совершенно меняло смысл высказывания фюрера. Гитлер же дословно сказал следующее: «Хотя русские вооружённые силы и глиняный колосс без головы, однако точно предвидеть их дальнейшее развитие невозможно. Поскольку Россию в любом случае необходимо разгромить, то лучше это сделать сейчас, когда русская армия лишена руководителей и плохо подготовлена, и когда русским приходится преодолевать большие трудности в военной промышленности, созданной с посторонней помощью[36] (выделено мною. – Л.Л.)

В 1967 г. беседе с писателем К. Симоновым маршал А.М. Василевский так сказал об этом: