1941. На главном направлении

В 16 часов 10 сентября Молотов пригласил к себе Шуленбурга и заявил, что Красная армия застигнута врасплох быстрыми успехами вермахта в Польше и ещё не готова к действиям. Военное руководство рассчитывало на несколько недель подготовки, и поэтому оказалось в трудном положении. Молотов сообщил Шуленбургу, что уже мобилизовано более трех миллионов человек. Коснувшись политической стороны дела, он отметил, что «советское правительство намеревалось воспользоваться дальнейшим продвижением германских войск и заявить, что Польша разваливается на куски и что вследствие этого Советский Союз должен прийти на помощь украинцам и белорусам, которым угрожает Германия. Этот предлог представит интервенцию Советского Союза благовидной в глазах масс и даст Советскому Союзу возможность не выглядеть агрессором»[46].

Но Гитлер не оставлял своих попыток подтолкнуть Сталина к скорейшему вступлению в войну. В срочной телеграмме Риббентропа, полученной в Москве 15 сентября, говорилось: «Если не будет начата русская интервенция, неизбежно встанет вопрос о том, не создастся ли в районе, лежащем к востоку от германской зоны влияния, политический вакуум»[47].

При этом немцы не ограничились только дипломатическими шагами. Во второй половине дня 14 сентября части 19-го мк Г. Гудериана, переправившись через р. Буг (по реке проходила согласованная линия между нашими и германскими войсками), овладели г. Брест. Действия вермахта в Польше показаны на схеме 1. На неё полезно взглянуть тем, кто до сих пор сомневается в существовании секретных протоколов к пакту Молотова-Риббентропа. Кроме того, она предвосхищает будущие события в белостокском выступе. На следующий день командование группы армий «Север» отдало приказ передовым частям корпуса выйти в район Слоним, Барановичи. Последний находился всего в 50 км от советско-польской границы. Польский гарнизон Брестской крепости, понеся тяжелые потери, в ночь на 17 сентября был вынужден оставить цитадель и уйти в сторону Тересполя. Немцы заняли крепость. При этом передовые части корпуса Гудериана продвинулись к ст. Жабинка (26 км восточнее Бреста), где с ходу разгромили польскую танковую часть во время разгрузки её танков с железнодорожных платформ.

Прозрачные намеки Берлина, подкрепленные решительными действиями германских войск, Москвой были поняты. Вечером 16 сентября Молотов сообщил Шуленбургу о решении советского правительства вмешаться в польские дела. Посол срочной телеграммой доложил об этом в Берлин:

«<…> Молотов заявил, что военная интервенция Советского Союза произойдет, вероятно, завтра или послезавтра. <…> Молотов добавил, что <…> Советский Союз считает своей обязанностью вмешаться для защиты своих украинских и белорусских братьев и дать возможность этому несчастному населению трудиться спокойно»[48].

Молотов был вынужден согласиться с тем, что высказанный им предлог для вторжения содержал в себе выражения, обидные для немцев, и решил объясниться:

«<…> Советское правительство, к сожалению, не видело какого-либо другого предлога, поскольку до сих пор Советский Союз не беспокоился о своих меньшинствах в Польше (выделено мною. – Л.Л.) и должен был, так или иначе, оправдать за границей свое теперешнее вмешательство»[49].

В Красную армию и флот было призвано 2 610 136 человек, 634 тыс. лошадей, 117,4 тыс. автомашин и 18,9 тыс. тракторов[50]. Это позволило к 15 сентября сформировать на базе ранее существующих армейских групп шесть армий – по три в БОВО и КОВО.

17 сентября в 5.00 войска обоих фронтов – Белорусского (во главе с командармом 2 ранга М.П. Ковалевым) и Украинского (командующий – командарм 1 ранга С.К. Тимошенко), передовыми соединениями перешли границу Польши на всем её протяжении от Полоцка до Каменец-Подольска. Спецгруппы пограничников и передовые отряды дивизий первого эшелона быстро нейтрализовали польскую пограничную охрану. Подтвердились данные разведки об отсутствии значительных группировок польских войск в восточной части страны. Это позволило нашим войскам продвигаться в основном в походных колоннах. В состав 4-й армии, действующей на брестском направлении были включены 8, 143, 55-я и 122-я сд, 29-я и 32-я тбр, 120-й и 350-й гап б/м РГК, 5-й дивизион бронепоездов. Армию поддерживал 4-й иап[51].

Для польского руководства вторжение советских войск 17 сентября оказалось совершенно неожиданным. Сведения об их усилении у границы, поступавшие с начала сентября, воспринимались как понятная реакция на начало войны в Европе. Поставленный перед свершившимся фактом маршал Рыдз-Смиглы в 22.00 17 сентября 1939 г. отдал войскам приказ: