1942 - 94 (СИ)

Через пару часов мучений прибыли на место. Небольшое старое здание в два этажа, с полусгнившими рамами закрыло собой половину такого голубого и чистого неба. Оно возвышалось над Наумовым, навзничь лежащим на дне телеги, словно неприступная скала. От боли и холода Иван прибывал в полусознательном состоянии и понять, где находится, попросту не мог. Очнулся только тогда, когда его вновь бесцеремонно выдернули с телеги и потащили куда-то по жутко скрипучей лестнице. Вверх или вниз: не понятно. Затащили в небольшую комнатушку, освещенную одной тусклой лампочкой, усадили на расшатанный табурет и оставили так. На час - полтора, по ощущениям, хотя в данном состоянии это было очень сильно приблизительно. Через некоторое время, словно тряпичная кукла, он сполз на пол, не в силах больше держать раненую спину. Вытертые доски были холодны и пахли табачным перегаром, словно в старом трактире, где принято плевать на пол. Впрочем, не нужно было иметь семь пядей во лбу, что бы понять, что хозяева этого кабинета тоже не держат слюну в себе. Бить будут по-любому жестоко. И непременно сапогами. Начищенными до зеркального блеска, резко пахнущими ваксой. Время такое: жестокие нравы, низвергающие человека до значимости муравья, плюс сапоги в моде. Устав нюхать вонючий пол, Иван перевернулся на спину и теперь мог созерцать тусклую лампочку на витом проводе, ватт на сорок, запыленную и засиженную мухами. Висит груша, нельзя скушать... Какой только бред не придет в голову, когда готовишься к смерти. Лампочка подмигивала ему, то тускнея, то ярко вспыхивая, будто говоря: "Не дрейфь парень, все будет хорошо..." И почему-то ей хотелось верить. В этот момент, судя по звуку и сквозняку, дверь распахнулась, и кто-то вошел в комнату, топая подкованными подошвами. Темный силуэт затмил тусклое светило. Наумов напрягся: сейчас начнется! Но в место ударов его подняли с пола и, протащив метра полтора, усадили в старое, но достаточно удобное кожаное кресло. Боль в спине напомнила о себе, но все-таки это было лучше, чем мерзнуть на грязном полу. Теперь он смог увидеть своего благодетеля. Обычный старший сержант НКВ-дшник. Значит все еще впереди. Нужно ждать, когда придет офицер. Тогда и начнется. Но и тут он ошибся, что немало удивило: вместо ожидаемых побоев, капитан, вскоре зашедший в кабинет, внимательно осмотрел Ивана, и видимо оставшись недовольным, невесело вздохнул:

-- Плохо дело.

Затем, повернувшись к сержанту, распорядился:

-- Зови Петровича, через два часа он должен поставить его на ноги.

-- Так, вроде он и так не труп, - бросив взгляд на Ивана, произнес тот.

-- Ты, дебил! - неожиданно взорвался капитан. - Делай, что тебе говорят, иначе трупами сделают нас с тобой!

Сержант бросился исполнять приказ, а Наумов прикинулся бессознательным и лежа с закрытыми глазами, пытался понять, что же он такого натворил, что все так переживают за его жизнь?

Минут через двадцать примчался человек в белом халате и, не говоря ни слова достав из принесенного старенького саквояжа шприц, вколол в плечо Ивана какую-то гадость. Через тридцать секунд он отключился на самом деле.

Глава тринадцатая.

Москва, 1942 год.

-- Вот мы и встретились...!

Человек, сидящий на переднем пассажирском кресле, повернулся, улыбаясь щербатым ртом. Сняв шляпу, помахал ею перед лицом Серова.

-- Давно не виделись, - выдохнул тот, разглядев его лицо в полутьме салона. - Чего надо? У меня мало времени...

-- Не смеши, времени у тебя больше чем предостаточно, - человек был явно доволен произведенным эффектом. - Куда тебе спешить? Рано или поздно, один хрен к стенке поставят.

-- Хватит зубоскалить, говори конкретно, чего надо.

-- Конкретно! - усмехнулся собеседник. - Все еще не избавился от блатных словечек? Ты и на совещаниях в Кремле так базар толкаешь?

Серов поежился. Встреча с данным типом никак не входила в его планы. Отрыжка обществ, урка прожженный. Бандит из девяностых, со звучной кличкой "вампир". Присосется - хрен оторвешь. От него можно ожидать чего угодно, не зря сука, так радуется тупой шуточке, знает паскуда, что все на волоске ходим.

-- Чего тебе надо? - снова, сквозь зубы, повторил он.

Тот снова улыбнулся, и блаженно потянувшись, закинув руки за голову, довольно произнес:

-- А то, что надо мне, ты, падла прекрасно знаешь. Так же как и твои боссы.

-- Они тебя уроют!

-- Это мы посмотрим, кто, кого уроет. Ты главное сам не болей!

-- Кто тебя сюда послал? Не с "общака" ведь скинулись...

-- А хоть бы и так! - собеседник явно разозлился, резко наклнившись . - Главное, что я здесь, и тебя тихушника запеленговал, хотя и не с первого раза. Знатно ты затихарился, грамотно. Вот только язык за зубами держать не умеешь.

Серов попытался напрячь память и сообразить когда и где он мог выдать себя, но, как ни силился, вспомнить не мог.

-- Чего завис брателло? - видя замешательство Серова, усмехнулся Вампир. - Компьютер сгорел?

-- Лучше бы ты сгорел! Тогда...