1949 год

(Свет падает на БЕККИ, которая лежит на больничной кровати в последний день сентября 1949 г., и на ДОКТОРА ВОЛЬФА).

БЕККИ. Не хочу я рожать еще одного чертова ребенка.

ДОКТОР ВОЛЬФ. Передумывать уже поздно, Бекки. Малыш стучится в амбарные ворота. Он хочет попасть в этот мир. И тебе придется его выпустить, рано или поздно.

БЕККИ. Я – не амбар, и не хочу я еще одного ребенка. У меня их уже два[2], и я ненавижу обоих.

ДОКТОР ВОЛЬФ. Нет у тебя ненависти к твоим детям.

БЕККИ. Есть. Я их так ненавижу. Они загубили мою жизнь. Не хочу я больше иметь детей. Никогда.

ДОКТОР ВОЛЬФ. Хорошо. Я сейчас вызову аиста, и он отнесет младенца обратно на склад в Вунсокете.

БЕККИ. Нечего смотреть на меня свысока, вонючий, старый, костоправ. Вам просто не терпится устроить ваш толстый зад на стуле в «Красной розе». Вы пили все время, пока я находилась здесь. Готова спорить, идущий от вас запах виски унюхают и в Кливленде. Как вы собираетесь принимать моего ребенка? Вы пьяны.

ДОКТОР ВОЛЬФ. Не так, чтобы очень.

(Отходит от нее, достает фляжку, пьет. Появляется ДЖОННИ, в новой куртке).

ДЖОННИ. Как она, доктор?

ДОКТОР ВОЛЬФ. Она – маленький лучик солнечного света. Ее стараниями половина медсестер в родильном отделении готовы выпрыгнуть из окна.

ДЖОННИ. Почему так долго? Что не так?

ДОКТОР ВОЛЬФ. Все нормально. Во всяком случае, у нее. Она уже родила двоих, поэтому знает, что делать. Этот должен выскочить, как горошина из стручка, но Бекки решила не участвовать.

ДЖОННИ. Но она хотела ребенка. Это была ее идея.

ДОКТОР ВОЛЬФ. Что ж, девять месяцев спустя у нее возникла другая идея. Такое случается не в первый раз в истории человечества. Боли у нее сильные, но ее организм не реагирует на лекарства должным образом. Она испытывает стресс, и никак не может расслабиться. Дай ей еще немного времени, и ребенок выйдет, независимо от того, хочет она этого или нет. Побудь с ней. Сейчас она воспринимает меня, как бык – красную тряпку.

ДЖОННИ. Меня она тоже особо не жалует.

ДОКТОР ВОЛЬФ. Возможно, но накачал ее не я. Ты на это напрашивался. Ты это получил. А теперь прошу меня извинить, у меня важная консультация с коллегой, Джеком Даниэлсом.

(ДЖОННИ подходит к кровати).

ДЖОННИ. Привет, Бекки. Как себя чувствуешь.

БЕККИ. Уйди. Не хочу тебя видеть. Это твоя вина.

ДЖОННИ. Почему это моя вина?

БЕККИ. Что значит, почему? А кто, по-твоему, меня обрюхатил? Эдгар Гувер?

ДЖОННИ. Но ты хотела ребенка.

БЕККИ. Я не хотела ребенка. Я просто думала, что его хотел ты. С чего мне хотеть еще одного ребенка? Я бы с радостью избавилась от тех двух, что у меня уже есть. Может, нам оставить их на автобусной остановке?

ДЖОННИ. Если ты не хотела ребенка, не следовало тебе говорить мне, что хотела.

БЕККИ. Ты бы подумал, что я – чудовище.

ДЖОННИ. Не подумал бы я, что ты – чудовище.

БЕККИ. Может, я чудовище. Может, ребенок будет чудовищем. Может, родиться с тремя головами. Я говорю тебе прямо сейчас – не буду я кормить грудью младенца с тремя головами.

ДЖОННИ. Не будет у него трех голов.

БЕККИ. Откуда ты знаешь, что не будет? Он вполне мог отрастить еще две головы. Как ты можешь знать? Ты же его не видел.

ДЖОННИ. Бекки, тебе просто нужно расслабиться.

БЕККИ. Почему мужчины постоянно советуют мне расслабиться? Сам расслабляйся, самодовольный сукин сын. Действительно красивая куртка. Где ты ее взял?

ДЖОННИ. Купил в магазине неподалеку. Это вельвет.

БЕККИ. Круто! Я пытаюсь протолкнуть арбуз через замочную скважину, а ты ходишь по магазинам.

ДЖОННИ. Док предложил мне прогуляться.

БЕККИ. Поэтому ты пошел по магазинам? Ты не думаешь, что я тоже хочу пройтись по магазинам. Ты хоть раз спросил меня, хочу ли я пройтись по магазинам?

ДЖОННИ. Сможешь ходить, сколь влезет, после того, как родишь.

БЕККИ. Не говори мне, что я смогу. Господи, я ненавижу мужчин. Я их ненавижу. А особенно ненавижу тебя. Хотя это красивая куртка. Я не просто тебя ненавижу. Я хочу тебя убить. Ничего, если я тебя убью?

ДЖОННИ. После того, как родишь.

(Входит МЕДСЕСТРА и слышит гневную тираду БЕККИ).

БЕККИ. РОДИШЬ! РОДИШЬ! РОДИШЬ! ПОЧЕМУ ВСЕ ТОЛЬКО И ГОВОРЯТ О РОЖДЕНИИ ЭТОГО ЧЕРТОВА ДУРАЦКОГО РЕБЕНКА? НА ХРЕН РЕБЕНКА! (От изумления МЕДСЕСТРА замирает. БЕККИ обращается к ней). ЧЕГО ВЫТАРАЩИЛАСЬ, РЫБЬЯ ХАРЯ? УБИРАЙСЯ ОТСЮДА К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ!

(МЕДСЕСТРА поворачивается и уходит).

ДЖОННИ. Бекки, ты пугаешь медсестер.

БЕККИ. На хрен медсестер. Небось, трахаешь их, когда выходишь из моей палаты. Хватит болтать со мной. Уходи. Не хочу больше тебя видеть.

ДЖОННИ. Хорошо. Я буду рядом.