1953. Ликвидация Сталина

Например, еще в 2111–2003 гг. до н. э. существовало государство Третьей династии Ура в Месопотамии, в котором вся экономическая жизнь, согласно 9-му признаку тоталитаризма, была централизована – работники (мужчины назывались «гурушами», а женщины – «нгеме») были согнаны в подобие «трудовых армий» (по терминологии Троцкого), выполнявших централизованные государственные планы-задания и перебрасывавшихся, подобно заключенным, с места на место (подробно см., напр.: История древнего мира. Ранняя древность. М., 1989).

В Средние века тоталитаризм обнаруживается, например, у таборитов – крайней ветви чешских протестантов-гуситов ( Шафаревич И.Р . Социализм как явление мировой истории. М., 2003. С. 45–51), или в Мюнстерской коммуне (Германия) 1534–1535 гг. (там же. С. 89–99.) Примерно в то время, как в Мюнстере ставился «коммунистический эксперимент», испанские конкистадоры завоевали в Южной Америке государство инков. И обнаружили там тоталитарно-социалистическое государственное устройство. Вся земля принадлежит государству (точнее, «сыну Солнца – Великому Инке») и дается во временное пользование не только простолюдинам, но и инкам, т. е. знати. После смерти держателя (неясно, относится ли это только к простолюдинам или к знати тоже) его участок возвращается в казну. Все, вплоть до калек, а также дети с определенного возраста обязаны работать. Даже если женщина идет, скажем, к соседям домой, она должна брать с собой, например, шерсть и прясть по дороге. Интересно, что во время еды (которое, как и меню, тоже регламентировалось законом) простолюдин должен был держать дверь дома открытой «для удобства надзора за ним» (Там же. С. 196–199). Население было закрепощено – всякий подданный государства инков был на всю жизнь привязан к своему айлью (общине) ( Стингл М . Индейцы без томагавков. М., 1984. С. 156).

В Новое время мы видим еще один пример тоталитарного социализма – Парагвай с XVII – XVIII (государство иезуитов) ( Шафаревич И.Р . Социализм как явление… С. 208–218) до последней трети XIX столетия (диктатура Франсия – Лопесов, длившаяся с 1811 по 1870) (о Парагвае этого периода см., напр.: Заостровцев А . От Дуче до Туркмен-Баши. Маленькая страна больших диктаторов // Дело. 2005. 31 янв.; Скуратовский В . СССР в Парагвае-XIX // Столичные новости. 2006. № 21 (408). Сайт.

Это не полный перечень, но, по-моему, и этого достаточно, чтобы понять: тоталитарный социализм – это нечто вневременно́е, периодически появляющееся в разные исторические эпохи. И высмеиваемые С. Кремлевым слова Л. Млечина о том, что «генеральная схема существования социалистического общества – террор» и «ГУЛАГ продолжался бы до тех пор, пока социализм не рухнул. Многовариантность социализма безнадежна» (цит. по: Кремлев С . Если бы Берию не убили… С. 18–19) – правильны по отношению к тоталитарному социализму.

Однако есть еще и социализм демократический. Его появление предвидели еще Маркс и Энгельс. Как мы знаем, марксизм дал начало не только новой разновидности тоталитарного («коммунизм»), но и демократическому (социал-демократия) направлениям социализма. Постепенно основоположники марксизма отказались от большинства тоталитарных составляющих своей теории, например от «диктатуры пролетариата»: еще К. Маркс признал, что в демократических странах рабочие партии могут победить и парламентским путем (и многочисленные победы на выборах социал-демократов в Европе это подтвердили). Ф. Энгельс же к концу жизни (он умер в 1895 г., на 12 лет позже К. Маркса) окончательно перешел на такие позиции.

Практическим же воплощением тоталитарной составляющей марксизма стали коммунисты, в первую очередь В.И. Ленин. Он отмел все демократические компоненты марксизма, в частности, отверг тезис о победе пролетарской партии парламентским путем, как «устаревший в эпоху империализма», и взял курс на тоталитарное государство (о препарировании Лениным Маркса подробно см.: Авторханов А . Ленин в судьбах России. Garmisch-Partenkirchen, 1990).

Демократический социализм, конечно, тоже не идеален, он тоже может увлечься национализацией экономики и провалить страну в такую «выгребную яму», из которой ее потом трудно будет вытащить (как это было в Британии между Второй мировой войной и приходом к власти правительства М. Тэтчер в 1978 г.), однако если тоталитарный социализм всегда, везде и во все времена кончался крахом, причем не более чем через сто лет после начала «эксперимента», то социализм демократический дает шанс – в том случае, если не увлекается национализацией, а разумно ограничивает разрыв в доходах («разумно» – потому что и тут меру знать надо, иначе у людей не будет стимула к труду).

Очевидно, что вот такой социализм может возникнуть только после капитализма, на базе высокоразвитой рыночной экономики. Так что сто раз был прав Г.В. Плеханов, говоря в 1917 г., что Россия еще не готова к социализму, только надо было уточнить: к демократическому социализму.