1953. Ликвидация Сталина

А вот письмо Лаврентия Павловича в Президиум ЦК, датированное следующим днем: «Еще раз умоляю вас всех, особенно работавших с Лениным и Сталиным… товарищей Молотова, Кагановича и Микояна… умоляю вмешаться… И вы все убедитесь /что я честный и преданный партии Ленина – Сталина человек/» ( Прудникова Е . 1953 год. Смертельные игры. С. 26).

Непонятно только, почему Берия обращается к явным аутсайдерам – Молотову, Кагановичу… Предыдущее письмо на имя Маленкова (с упоминанием Хрущева) – по крайней мере логично, это победители, вчерашние соратники по борьбе… А к Молотову-то с Кагановичем зачем обращаться? Неужели только потому, что они начинали работать еще с Лениным? Тогда уж логичнее начинать с Ворошилова, как самого старшего по возрасту… Да и потом, мало ли кто с Лениным работал, логично обращаться к тем, кто сейчас у власти!

Короче говоря, Елена Прудникова приходит к выводу: эти письма писал не Берия, под арестом и позднее под судом был не Берия, а «кукла», подставное лицо ( Прудникова Е . Второе убийство Сталина. М., 2010. С. 405–406). Эти же письма были написаны «куклой» или самими тюремщиками, чтобы «доказать»: Берия после 26 июня был жив ( Прудникова Е . 1953 год. Смертельные игры. С. 28–29). Приводит она и некоторые мелкие факты, подтверждающие правоту этой точки зрения – например, что арестанта, который должен был изображать Лаврентия Павловича, даже толком не сфотографировали как положено – анфас и в профиль (там же. С. 20–21). Но самое главное – интервью сына самого Берия, Серго, данное им грузинскому журналисту Р. Чилачава уже после краха коммунизма, в 1990-х гг. Так вот, со слов Серго, 26 июня 1953 г. ему позвонил известный летчик, дважды Герой Советского Союза Амет Хан-Султан и сообщил, что особняк отца окружен войсками, а сам отец, по-видимому, убит (Там же. С. 36–38).

Отмечу, что я еще в бытность студентом слышал от нашего преподавателя истории КПСС (тем, кто вырос позже и не помнит советские времена, сообщаю: была в советских вузах такая дисциплина – история единственной партии, «руководящей и направляющей силы советского общества», как было записано в статье 6 Конституции СССР), что особняк Берия штурмовали «два полка с пушками и танками». Я тогда подумал, что речь идет о загородной даче Берия. Да и в самом деле, штурмовать особняк в самом центре Москвы (теперь в этом доме посольство Туниса) так, чтобы москвичи этого не заметили, – маловероятно. Но вот то, что Берия был убит прямо при аресте, а в дальнейшем под арестом и судом пребывал двойник – очень правдоподобно!

Если Елена Прудникова права, то письма Берия (или, точнее, теперь надо писать в кавычках – «письма Берия») от 1 и 2 июля 1953 г. нельзя рассматривать как документальные свидетельства. Борис Соколов, тоже отрицая то, что Лаврентий Павлович был казнен только 23 декабря 1953 г., при этом полагает, что он был застрелен без суда, но только не прямо при аресте, а в конце августа или в начале сентября 1953 г. ( Соколов Б . Наркомы террора. С. 415). Однако он ничем это утверждение не подтверждает, поэтому версия Е. Прудниковой кажется предпочтительнее.

Понятно, что С. Кремлев категорически возражает против «антисталинской» реабилитации преобразований Берия, он цитирует некоего несимпатичного, мягко говоря, ему «либераста» Вагнера: «Пытаться на основе некоторых частичных реформаторских шагов Берии сделать из него едва ли не апостола перестройки – погрешить против истории».

Кремлев соглашается с этим утверждением, говоря, что «Вагнер вряд ли догадывается, насколько он прав». Заявив (понятно, как всегда, без всяких доказательств), что «апостолы перестройки сидели в западных советологических центрах, в силу чего «перестройка», подаваемая как реформа социализма, стала «катастройкой» – заказным убийством социализма и Советского Союза», он добавляет: реформы же Берия – это изменения, не затрагивающие основ существующего строя и направленные на его укрепление» ( Кремлев С . Если бы Берию не убили… С. 38). Ну что же, посмотрим, что реформы Берия затрагивали и чего они не затрагивали.

Начнем с того, какой социальный строй намеревался Лаврентий Павлович создавать после своей победы. С. Кремлев говорит, помимо всего прочего, что XIX съезд ВКП(б) – КПСС поставил перед страной вполне обоснованную задачу построения коммунизма в СССР (там же. С. 6). Однако уже такая постановка вопроса вызывает вполне естественное недоверие ко всем историческим построениям этого автора.