1961 новый заговор сибирской целительницы

Когда я снова пришла в себя, была глубокая ночь. Все та же нестерпимая боль пульсировала в голове и теле. С трудом повернув голову, я увидела силуэт стакана на прикроватной больничной тумбочке и ощутила сильную жажду. Медленно, с большим усилием я приподняла руку и стала тянуть ее в сторону тумбочки. Но рука не слушалась и мелко тряслась. Пальцы мои коснулись холодного стекла стакана и опрокинули его. Стакан покатился и упал. В тишине ночи это прозвучало оглушительно громко. В комнату заглянула ночная сиделка и, услышав мой стон, включила в палате свет. Подойдя ко мне, она низко наклонилась и произнесла: „Бедная! Наверно, уже отходит, а врача нынче нет. Да и что толку! Сказали, что ты, голубушка, скоро умрешь“. Услышав эти слова, я залилась слезами. Они текли из моих глаз молча и обреченно.

Осознавая, что сказанное ночной нянькой правда, я страстно захотела жить. Почти неслышно, хриплым, не своим голосом я проговорила: „В моей сумке лист бумаги, дайте. Дайте мне его!“ Санитарка, или кто она была, я не знаю, проворно взяла мою сумку, которая стояла на моей тумбочке и которую, видимо, доставили в больницу вместе со мной. Порывшись, она достала из сумки лист с написанной на нем молитвой и, заглянув в нее, сунула мне ее в руки, отводя при этом глаза. Будто тяжелую, неподъемную гирю, я поднесла листок к глазам и стала читать. При словах, где звучало имя Божие, стоящую рядом с моей койкой санитарку сдуло, как ветром. Видимо, она ушла из палаты, чтобы не участвовать в крамольном деле. Первый раз чтение этой молитвы мне далось с огромным трудом, но я ее читала снова и снова. Сколько раз я ее прочла, до сих пор не знаю, сорок или сто раз, но от усилий или от напряженного чтения этой молитвы я постепенно покрывалась потом, который лился со лба мне прямо в глаза. Не помню, как я уснула. Я будто провалилась в сугроб.

Когда я наконец проснулась, в палате было светло. Мне показалось странным, что у меня ничего не болит. Я будто снова родилась. Или уже умерла, ведь у умерших боли не бывает, а боли я не чувствовала совсем. Полежав немного не шевелясь, я осмелилась и подняла руку. Боли не было, и было все так же легко. И я взяла и села. Уже тогда, когда я приподнималась и садилась на кровати, я поняла, что больше у меня ничего не болит. Осторожно и неуверенно я ощупывала руками свое тело, голову и лицо. Боли не было, как будто ее никогда не бывало.