1961 новый заговор сибирской целительницы

Когда мать с ребенком ушли, я обратилась к этой женщине с вопросом: какое она имеет право нарушать советские законы и одурманивать молитвами трудовой народ? Говорила я громко и грозным голосом, так как была уверена в своей правоте. В газетах того времени про веру в Бога было много карикатур и разоблачающих статей. Всякие знахари, шептуны в то время могли поплатиться по закону. Я сказала этой старухе, что все, что она совершает, карается суровым наказанием, и обещала ей всякие неприятности. Сказала, что этим же вечером к ней заявится милиция, и ее будут судить. А дочь ее Зою уволят с работы, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Надо сказать, слушала она меня без испуга. А когда я закончила говорить, она тихо, но твердо произнесла: „За слезы людей, читающих Богу молитвы, их истязатели прольют не слезы, а кровь. Бог любит нас и нам помогает. А мы, простые знахари, всегда помогаем Его именем другим. Ты в Бога не веришь, а значит, Его не любишь, а я за Бога пострадать не боюсь. Но жалко мне, что ты не понимаешь того, что молитвы могут, и я обещаю тебя прозреть!“

После этих слов она достала из-под скатерти лист бумаги и написала на нем несколько строк. Затем она подала его мне и сказала: „Через пару дней в твоем доме будет беда. И когда ты поймешь, что никто тебе не поможет – ни партия твоя, ни врачи и ни твой характер, – возьми и прочти мою молитву с этого листа, и ты поймешь, что знахарская молитва намного сильнее и партии, и врачей, и тебя“.

Через два дня после этого я возвращалась с собрания и случайно оступилась. Я упала наотмашь, со всей силы на каменную плиту, повредив себе ребра и голову. Меня нашли под утро всю в крови и без сознания. Очнулась я на кровати в больничной палате. Еще не открыв глаза, я услышала разговор партийного начальника госпиталя и врача. Они досадовали, что именно к ним меня привезли и что мое положение из рук вон плохо. Мужской голос утверждал, что у меня сломаны ребра и травма головы, не совместимая с жизнью. Потом они ушли, считая, что я без сознания, а я не могла от боли даже слово сказать. Боль была настолько ужасная, что было невыносимо даже двигать языком. В мое тело и голову будто тыкали раскаленным металлом. Я почему-то сразу поняла, что скоро умру.