1968 (май 2008)

Полноте, пан Крамер, стоит ли сегодня всерьез прикидываться рассерженным простаком, призывающим оперировать в политике «чистыми абстракциями»? Слова вообще, а термины политические в особенности, имеют свои цвет, вкус, запах - они конкретно содержательны. И я думаю, что все это Александру Крамеру, как и редакции «Студента», хорошо известно. Известно, что нет, не бывает, не может быть «демократии вообще».

«…» Крамер иронизирует: «У нас существуют фетишизированные понятия. Святые, незатрагиваемые принципы. Ведущее положение коммунистической партии. Дружба и сотрудничество с Советским Союзом. Социалистический строй…»

Крамер сомневается: «Надо ли конституцией узаконивать руководящее положение коммунистической партии?»

Крамер рекомендует: «Не понимаю, почему бы не могло быть у нас партии с несоциалистической программой?»

Кажется, ясно. Крамеру, писаниям которого столь щедро предоставляет свои страницы «Студент», не нравятся социалистический строй, ведущее положение Коммунистической партии, дружба с Советским Союзом. Еще одно откровение, и эта программа отрицаний оборачивается «позитивным» предложением: надо создать в Чехословакии партии с несоциалистической программой.

У наших читателей могут возникнуть закономерные вопросы: не являются ли статьи А. Крамера чем-то особым, пикантно-острым на страницах еженедельника?

Увы, нет. Еще щедрее «Студент» предоставляет свои страницы философическим изысканиям И. Свитака, который с ожесточением, почти маниакальным, нападает на марксизм, на Коммунистическую партию, на диктатуру пролетариата. Творения этого автора нуждаются, пожалуй, в специальном исследовании. Я же приведу здесь лишь два кратких, но достаточно характерных извлечения.

Первое: «Демократический механизм правления основан на комбинации конкурирующих политических сил…» Это, так сказать, теоретическое подкрепление крамеровских рекомендаций. Демократия (по Крамеру - «Студенту» - Свитаку), как видите, вполне укладывается в двухпартийную американскую схему, когда «демократы» и «республиканцы» в перерывах между стрельбой по живым мишеням «конкурируют», поливая друг друга грязью и клянясь в верности «высоким идеалам».

Второе: «не верьте в идеологию», «во власть», «в планы», в «необходимость», «в авторитеты»… «молодые люди, верьте сами себе». Это - призыв, напутствие, проповедь. Проповедь примитивно-анархическая. Однако нетрудно сообразить, что не верить в идеологию здесь призывают по причинам чисто идеологического порядка.

Крамер и Свитак - это, так сказать, шеф-повара на фабрике духовной пищи «Студента». Они готовят главные блюда, но не забывают здесь и о десерте. Листаешь страницы «Студента» и убеждаешься, насколько тенденциозно составляются они. Здесь вы встретите обширнейшие материалы, авторы которых всячески стараются обелить израильских агрессоров и вызвать неприязнь к арабским государствам, здесь как нечто чрезвычайно актуальное для студенчества печатаются одно за другим интервью с епископами и кардиналами католической церкви.

Конкретная практическая цель всех этих упражнений недвусмысленна, как и все двусмысленности: духовное отравительство и политическое подстрекательство студенческой молодежи.

«…» Сейчас чехословацкое студенчество является свидетелем важных событий политической жизни. С одной стороны действуют силы - здоровые силы Социалистической Чехословакии, которые действительно заботятся о развитии всех возможностей народного строя, об экономическом и культурном расцвете прекрасной страны, а с другой, - провозглашая широковещательные лозунги, витийствуя и изгаляясь, - действуют силы реакционные, враждебные социализму и прогрессу.

И громче всех свистунов суетятся и улюлюкают, клевещут и подстрекают Крамер, Свитак и их коллеги из еженедельника «Студент».

Гр. Огнев

«Правда», 30 апреля 1968, № 101

Оборотни. О лжепророке Маркузе и его шумливых учениках

Маркузе, Маркузе, Маркузе - имя этого семидесятилетнего германо-американского философа, вынырнувшее из тьмы безвестности, без конца повторяет западная печать. В Бонне он - Маркузе, в Нью-Йорке - Маркьюз, в Париже - Маркюс. Жителя Калифорнии, принявшегося опровергать марксизм, рекламируют как кинозвезду, а его книги - словно новейшую марку зубной пасты или бритвенных лезвий. Придумана даже ловкая формула паблисити: «Три М - Маркс - бог, Маркузе - его пророк, Мао - его меч».