1971. Восхождение

Мне очень хотелось сказать, что я не просто так думаю, я ЗНАЮ! Но, конечно же, ничего такого не сказал. Еще сочтут сумасшедшим. Хотя… для фантаста легкая сумасшедшинка только на пользу. Но даже в моем времени еще не все осознают тот факт, что «бумага» умерла. Даже писатели, которые уж должны были на своей шкуре прочувствовать снижение тиражей, повышение цен на бумажные книги, повальную миграцию авторов в сетевые магазины электронных книг. Но нет! Большинство людей все еще пребывает в эдакой розовой дымке – все хорошо, прекрасная маркиза! А уже ничего не хорошо. Уже все сгорело. И пройдет не так уж много времени, и вместо издательств останутся только конторы, управляющие электронными магазинами, торгующими электронными и аудиокнигами. И я уверен, что все это произошло бы еще при моей жизни.

– Да, я так думаю, – только и сказал я, и мои собеседники недоверчиво замотали головами. И я их понимаю. Если бы не интернет – бумажные книги так бы и жили. Если бы…

Мы минут пять поговорили ни о чем, так, треп на тему сегодняшнего «сабантуя», а потом я пошел к себе в номер. Там уселся в кресло и замер, прикрыв глаза, снова и снова переживая сегодняшний разговор с коллегами.

Честно сказать, ничего нового я из этого разговора не вынес. Впрочем, как, вероятно, и они. «Нет пророков в своем Отечестве». Да и что я мог им сказать, о чем предупредить? О будущем? О том, что практически сто процентов из них будут забыты, а книжки их сданы в утиль? Что написанное ими и ломаного гроша не стоит?

Нет, я не настолько жесток и не настолько глуп. Каждый писатель – продукт своего времени. И пишут они то, что востребовано в своем времени. Пусть не читателем, пусть лишь государством, но востребовано. Это я – «коммерческий» писатель, книги которого ориентированы не на государственную идеологию, а напрямую к читателю. Я – продукт своего времени, в котором тот автор, который не умеет писать интересные книги, обречен на прозябание. И полную творческую смерть.

Вдруг очень захотел есть. Ну просто очень! Вроде недавно ужинал, и вот… пить хочется. И что делать? Магазинчика здесь я не заметил… где прикупить еды?

И тут же в голову стукнуло: дурак! Какие магазинчики?! В этом-то времени! Тут все магазины работают максимум до шести! Если только это не какой-нибудь «Елисеевский». И вообще – я где сейчас? В Доме творчества! И что мне было сказано? Чай и бутерброды в любую минуту! Так какого черта я стесняюсь?

Поднимаю трубку телефона. Идут гудки, потом женский голос:

– Слушаю вас, Михаил Семенович!

О как! Ну прямо-таки правительственная связь! И сразу определяет, кто звонит. Замигал огонек на пульте – вот он, Михаил Карпов, попался!

– Добрый вечер. А нельзя ли мне соорудить что-то вроде бутербродов и… чаю. Много чаю! Если можно, прямо чайником! Хочу поработать подольше, и вот… проголодался.

– Конечно! Сейчас распоряжусь! Минут через пятнадцать, хорошо?

– Замечательно! Жду.

Дежурная отключилась, а я застыл с телефонной трубкой в руке. Странное ощущение… вроде как я в чем-то виноват. Оторвал людей от работы… заставил себе прислуживать. Глупо, да, понимаю – но вот не привык я, чтобы по первому требованию мне приносили чай и бутерброды! Не привык, и все тут! Не барин, ага…

Не через пятнадцать, но через двадцать минут в дверь постучали. Я к тому времени уже переоделся – тренировочные штаны (импортные, само собой!), майку (тоже из «Березки»), тапочки. (Самые обычные, без изысков – уж тапочки-то в советской стране умеют делать. Как и танки.) Мельком глянул на себя в зеркало – как-то не хочется встречать чужого человека в роли расхристанного алкаша со сползшими на задницу «трениками». Нет, все было в порядке, и я повернул защелку замка. И сразу сердце трепыхнулось, как птичка, пойманная сачком орнитолога, – Ниночка!

Нет, все-таки в этой униформе, которую надевает обслуживающий персонал гостиниц, есть что-то такое, что сразу настраивает на «нужный» лад. Я и сам не знаю, почему так происходит, – может, нас приучили многочисленные порноролики, рассказывающие о горничных, страдающих (или наслаждающихся?) бешенством матки и кидающихся на всякого постояльца – лишь бы у него был пенис? Кто-то скажет, мол, «говори за себя, нечего обобщать!» – но я точно знаю, что большинство нормальных половозрелых мужиков ведутся на женщин в униформе. И просто в форме. И объяснения у меня этому опять же – нет.

Ниночка была очень хороша. Крепенькая, невысокая, с не очень большой и не очень маленькой грудью, – она была послана сатаной, чтобы соблазнять и сводить с пути истинного популярного писателя. От нее веяло здоровьем, энергией, и очень, очень хотелось к этой энергии… так сказать… приобщиться! Даже бутерброды отошли на второй план – не так уж я и проголодался, чтобы забыть о женщинах и обо всем хорошем, что с ними связано. Гормоны, черт возьми! Мой стремительно молодеющий организм просто истязает мой разум! Задавливая его соблазнами…

– Добрый вечер, Михаил Семенович! Куда вам поставить?