1971. Восхождение

Эх, где мои двадцать лет! Где мой… нет, не черный пистолет… где моя молодость! Сейчас я просто битый жизнью мужик, который выглядит моложе своих лет и способен еще влюбить в себя молоденькую девушку. Но очень хочется быть по-настоящему молодым – легким, светлым, наивным… как Ниночка, к примеру. Но увы… этому не сбыться. Я помню все. И никогда уже не забуду.

Глава 4

Спал я беспокойно, ворочался, просыпался, снова засыпал. Ночью было прохладно, и я немного продрог, сбросив с себя одеяло на пол. Кстати, кровать в номере довольно-таки широкая и явно – двуспальная. Хорошая кровать.

Но проснулся я на удивление отдохнувшим, с ясной головой и бодрым телом – как в юности, когда для отдыха хватало пары часов сна и можно весь день бежать кроссы или бить по тренировочному мешку. И потому решил сразу же заняться тем, чем собирался, – физкультурой. Пробежка, подтягивание на турнике (узнал я, есть турник на задах заведения – коллеги сказали), отжимание, бой с тенью – все, что можно выжать из ситуации. Полноценного спортзала тут, само собой, нет, – какие спортсмены из запойных писателей и дебелых писательниц? Но можно обойтись пока что и малым комплексом упражнений. Вот когда вернусь в Москву – надо будет думать, куда податься, в какой спортзал. Но это уже потом – когда вернусь из Штатов. Сейчас не до того.

Эх, так жаль было бросать спортивную секцию в родном городе! И ребята были расстроены, что я уезжаю… Да и тренер жалел – благодаря мне в секции сильно прибавилось народу. Разошелся слух, что тут обучают каким-то особым приемам рукопашного боя, и опера повалили просто вереницей. Впрочем, теперь они смогут и без меня, – основное, нужное им я передал. Не самые убойные приемы, не смертельные, но очень дельные. Ребята опытные, с ходу все схватывают, тренер тоже все запомнил, так что теперь статус этой секции возвысился на порядок, не меньше.

И по Аносову скучал. Привык с ним пару раз в неделю чай пить, разговаривать обо всем на свете. У меня в этом мире и друзей-то на самом деле… только он и был. Нет, конечно, я и с Махровым дружу, но это совсем другое. Он все-таки некоторым образом мой работодатель, то есть – мы с ним неравны, я, можно сказать, от него зависим. А потому – эта дружба неполноценна. Да и как можно по-настоящему дружить с человеком, от которого скрываешь огромный кусок своей жизни? Вот Аносов – тот все про меня знает. А Махров – нет. Он хороший приятель и хороший человек, но… Аносов будет драться за меня до последнего, жизнь отдаст – как и я за него. Мы с ним похожи – оба старые вояки, видавшие виды, оба были на войне и видели смерть. А Махров просто приятель по работе. И ставит эту работу выше нашей дружбы, уверен. И если я буду ему не выгоден, если мои книги не будут покупать… я не знаю, как он поступит. Вернее – знаю…

Глянул на часы – время шесть часов! Вскочил – ни свет ни заря! На улице солнце, прохлада – все-таки еще май! А в Подмосковье в это время года прохладно, это тебе не Поволжье, и уж тем более – не Краснодарский край.

Подумал немного и надел те самые кроссовки «Цебо». Других-то у меня нет, не озадачился покупкой простеньких беговых кедов! А зря, между прочим. И бегать в импортных трениках и майке как-то стремно – жаба душит. Сейчас весь потом изойду, после стирать придется!

И недоверчиво помотал головой – вот я зажлобился! Треники жалко! Майку жалко! Да я этих маек и треников могу накупить целый грузовик! И маленькую тележку!

Оделся, пошел к двери. Часы решил не надевать – разобью еще, жалко… хе-хе-хе… Ага, буржуй! То жалко, это жалко! Нет, ну мне что – все мое барахло извести, раз деньги есть на покупку нового?! Я не жадный, я рачительный! Хе-хе…

Прошел по коридору мимо будки дежурной, никого там не увидел – спит, наверное. А может, и вышла куда-нибудь в туалет. Живая же, все время в своем «курятнике» сидеть не может!

По лестнице вниз… толкнул тяжелую, высокую дубовую дверь, сбежал по ступеням на асфальтовую дорожку. В прошлом году к старому зданию Дома творчества приделали новый корпус – в нем и разместились столовая, бильярдная и библиотека. А заодно отремонтировали тротуары, дорожки, разбили клумбы. Красиво тут! Пахнет хвоей, весенней землей, травой! Солнце светит! Живи и радуйся! Особенно – если на халяву…

Тум! Тум! Тум!

Кроссовки упруго толкают планету, которая ничуть не желает замечать, как по ее коже ползет известный писатель-фантаст. Маленькая такая животинка, меньше относительно Земли, чем блоха на шкуре бродячего пса. Копошимся, суетимся, бегаем – а на самом деле мы крохотные букашки, молекулы в нашем огромном мире. И кто, зачем нас сюда поставил? Зачем живет человек? Чтобы съесть пирожок с капустой и пробежать дистанцию в три километра?

Кстати, пирожка захотелось! Вот что свежий воздух делает и физические упражнения!

По улице, мимо заборов, за которыми типовые дачи писателей, и вдоль речки Сетуни. Вода уже чистая, но, скорее всего, еще холодная, майская. Еще кое-где в оврагах снег лежит, чего уж там говорить о реке.