1971. Восхождение

– Спасибо, Марина! – искренне ответил я. – Уважаю профессионалов! Надеюсь, что все именно так, как вы говорите. А чего позвонили? Вы же должны были позвонить, как все закончите? Что-то случилось?

– Да нет, ничего не случилось… – Марина слегка замялась, будто решала, стоит ли говорить по телефону или нет, потом все-таки решилась: – Тут приходили двое, вас спрашивали. Из милиции. Один такой толстенький, крепенький боровичок, другой здоровый, как медведь, с лицом, как из пенька вырезанным. Не знаете их? Хотели вас увидеть. Мне пришлось сказать, что вы в Доме творчества, так что скорее всего они к вам приедут. Имейте в виду.

– Хорошо, Марин, – я напряженно задумался, да так, что все Гарри и Гермионы тут же вылетели у меня из головы. – Я их не знаю, но да черт с ними. Пусть приезжают! Жду вашего звонка об окончании работ! Удачи!

– И вам удачи!

В трубке запиликали гудки, я положил ее на аппарат и, досадливо поморщившись, подумал: неужели насчет тех ментов? Или это по драке в ресторане? Скорее всего – да, по драке. А как они меня вычислили?

Впрочем – это как раз не вопрос. Я же популярный фантаст, и мои фото на каждой книжке. Кстати, это была идея Махрова, и я не смог отказаться. Мол, кто-нибудь увидит мое фото, вспомнит меня, и тогда я смогу обрести свою жизнь! Типа помощь мне такая! Ну не буду же я протестовать – подозрительно бы выглядело! Ну вот и нарвался – кто-нибудь меня да и вспомнил.

Теперь нужно обдумать, как себя вести и что мне могут предъявить. Надеюсь, никто из побитых не помер, иначе… иначе все будет очень плохо! Эх, и дернул же черт меня вести Нину в ресторан! Ловелас престарелый… тьфу! Теперь отдувайся…

Глава 6

Остаток вечера я провел за работой. Никуда не выходил – кроме как на ужин, да и поужинал очень быстро, практически не общаясь с коллегами. Они звали меня поиграть на бильярде, но я сразу же отказался, мотивировав тем, что в голову пришла замечательная идея и мне срочно нужно ее воплотить, пока не убежала. Писатель писателя всегда поймет, так что мое объяснение приняли, хотя и с некоторой завистью. Как оказалось (впрочем, я это знал и раньше!), большинство писателей просто-таки вымучивают из себя текст, и это можно назвать творческим запором. Они так тужатся, так пытаются исторгнуть из себя свои словесные… хмм… выделения, что каждый, у кого процессы в организме происходят легко и приятно, вызывает вольное или невольное чувство зависти.

Да, сегодня вечером я не в духе. Совсем не в духе! Похоже, что моя поездка в Штаты накроется медным тазом. Вот выпишут мне подписку о невыезде, и все, пиши пропало! Нужно хорошо, очень хорошо обдумать – как себя вести с ментами и что им говорить!

Ниночка пришла около одиннадцати часов – я на часы не смотрел. Постучала в дверь – тихонько, осторожно, я тут же открыл, не спрашивая – «кто там?», она прошмыгнула и тут же бросилась ко мне на шею, прильнув к губам. У меня сразу голова пошла кругом – господи, ну как же хорошо!

На разоблачение ушло несколько секунд, и вот, мы уже в постели. Даже свет не выключили! Когда все закончилось… первый раз, и Ниночка обнаружила, что лежит совершенно голой и освещенной довольно-таки яркой люстрой, пискнула и попыталась натянуть на себя простыню. Но я не позволил.

– Лежи! Я хочу тебя как следует рассмотреть! Насладиться видом твоего тела! Ты прекрасна!

– Правда? Вы не обманываете?

– Нин, зови меня на «ты», ладно? – усмехнулся я, поглаживая ее плоский животик спортсменки. – А то как-то глупо получается – кувыркаемся в постели, а ты меня на «вы»!

– Ладно, я попробую… – Ниночка улыбнулась и вдруг ойкнула, когда я ущипнул ее за сосок:

– Ой! Не щипитесь! То есть… не щипись!

– Нет такого слова – «щипись»! – поддразнил я и ущипнул ее уже за правый сосок. – А еще филолог! Будущий!

– Ай! – Ниночка хлопнула меня по бедру ладонью, и с минуту мы пыхтели, щипаясь, хлопая друга друга и хихикая. Постепенно наши пощипывания и похлопывания перешли в ласки, и скоро мы снова занялись тем, с чего начали.

Так продолжалось всю ночь. Я засыпал, просыпался от того, что меня касались ласковые руки и губы, снова засыпал, снова просыпался – уже сам возбуждал Ниночку, и все это было как во сне, где-то на границе бодрствования и сна.

Когда проснулся утром – Ниночки снова рядом со мной не было, а ночные игрища казались лишь плодом воображения, игрой измученного воздержанием мозга. Вот только простыни не оставляли никаких сомнений, что ночью здесь была женщина, да запах духов, которые я ей подарил.

Ниночка оказалась невероятно чувственной женщиной, и еще – очень хотела мне доставить удовольствие, даже больше, чем себе. А потому просила меня учить всему, что я знаю о сексе. И я учил. Ох как я учил! Всему, что знаю. Ну… за малым исключением. Не очень-то я люблю эти… хмм… грязные игры. Да и муторно – готовиться надо заранее… Потом когда-нибудь, если обоим захочется.