1971. Восхождение

Эх, как же мне Нестерова нейтрализовать? Переводчик хренов… Я не хуже его на английском разговариваю. Может, и с акцентом, но все прекрасно понимаю и даже слов не искажаю.

Но кстати – если бы не Нестеров, уверен, я бы так лихо таможню не прошел. Других пассажиров все-таки крепко шмонают, я видел. А то, что со мной гэбэшник летит, – лучшая рекомендация для таможни. Недаром мы прошли через ВИП-выход. Следующий этап для меня – прямо к трапу самолета на машине, но я до такого уровня еще не добрался. Увы. Но какие наши годы? Хе-хе…

Еще раз кормили, потом еще раз – да так сытно, так классно – ну просто ресторан! «Аэрофлот» – советский «Аэрофлот», – ну почему я в тебя такой влюбленный? Хе-хе…

Нас действительно встречали. Багаж мы получили быстро, паспортный контроль – молниеносно, хлопнули печати, и все. (Ах, времечко было, времечко! Благословенные 70-е!) В зале, у выхода, стоял мужчина лет сорока в рубашке, расписанной обезьянами, лазающими по пальмам, и держал в руках плакатик с надписью: «Микаил Карпофф». Именно так – «Микаил Карпофф».

Мне стало смешно – уж лучше бы на английском тогда написали, а то черт-те что получилось! И говорят еще – что у нас раздолбаи, бардак, разброд и шатание, а гляньте – вон, представитель американского бизнеса! Сука, табличку не могут как следует написать!

– Привет. Я Карпов! – обратился я к мужчине, и тот перестал задумчиво работать челюстями, пережевывая свою извечную жвачку. Кстати – я думал это такой стереотип о вечно жующих америкосах, так вот хрена с два! Чуть не каждый второй мужик здесь жевал жвачку! Как национальный спорт какой-то… сунул в рот пластинку и жуй себе. Типа – зубы очищать помогает. Сберегает.

– Ооо! Майкл Карпофф! – обрадовался мужчина и потряс мне руку. – Я ваш секретарь, Рон Говард! Нет, не тот Говард, который… и не другой Говард… я просто Говард! Ваш секретарь и водитель на то время, пока вы у нас гостите! Можно я буду тебя звать «Майкл»? Русский вариант я не выговорю!

– Да без проблем, – хмыкнул я и представил Нестерова: – Это мой переводчик, господин Нестеров.

– Приветствую, сэр Нестеров! А зачем тебе переводчик, Майкл? Ты же говоришь почти без акцента!

Я усмехнулся, посмотрел в глаза Рону, и тот, похоже, понял. Улыбнулся и махнул рукой:

– Пойдемте! Майкл, давай свой чемодан!

Я отмахнулся, и Рон побежал вперед, показывая дорогу. Через пять минут мы вышли на парковку у аэропорта, к самому ее краю, и еще через пару минут Рон подвел нас к небесно-голубому «Кадиллаку» – мечте любого фаната американских автомобилей! Да, американцы никогда не жались в размерах своих «тачек» – машина так машина! Красивая, сволочь!

Рон погрузил наши чемоданы в багажник, и скоро «Кадиллак» уже несся по ровной, как стол, трассе. Было по-летнему жарко, но я попросил открыть верх – ну как отказать себе в удовольствии покататься с открытым верхом?! Ветер треплет волосы! Солнце печет макушку! Живем, бродяги!

Ей-ей, при первой же возможности куплю себе такой «Кадиллак»! Из чистого упрямства – куплю! Высоцкий, помню, рассекал по Москве на единственном в ней «БМВ», который пригнал из-за границы, а я вот буду на «Кадиллаке Де Вилль»! И пусть мои коллеги-писатели охреневают и пишут жалобы на то, какая я буржуазная сволочь!

Хе-хе-хе… Мечты, мечты… Но машинка хорошая. Это тебе не «Волга» с ее кривой рулевой колонкой. Этот – настоящий дорожный крейсер! Идет – не своротишь! А и попробуй его своротить – с двумя тоннами веса. Да, по весу он почти джип, 2200 весит, и даже 2300 – пустой. Объем двигателя – семь с гаком, почти восемь литров! Это просто охренеть! Только представить такую машинку в 2018 году… с ценой бензина в сорок рублей за литр. Сожрет, скотина! А вот в 1971 году, когда горючки в Стране Советов хоть залейся, – можно и покататься. Только вот черта с два его в Союз привезешь! «На какие шиши купил? Откуда у тебя взялись девять тысяч баксов?!» Или сколько он там стоит… вроде как девять тысяч, я помню, читал. Интересовался автомобилями в прошлом. Или в будущем? Скорее – в будущем.

Ладно, что-то я увлекся, рассуропился, увидев красивую тачку. Выкинуть из головы, забыть! И помог мне в этом, как ни странно, Нестеров Константин Владимирович. Он когда из самолета вышел, выглядел не очень хорошо, а на жаре совсем его разморило.

– Меня сейчас вырвет! – жалобно простонал он, и я крикнул Рону, матерясь про себя и молясь, чтобы Нестеров дотерпел до обочины:

– Рон, остановись у обочины! Константину плохо, сейчас блеванет!

Надо отдать должное Рону – тут же ударил по тормозам и крутанул рулем, как заправский гонщик. А когда Нестеров рычал у обочины, закрываясь от попутных машин корпусом «Де Вилля», озабоченно спросил:

– Что с ним? Он болен? Чем-то отравился?! Может, ему ко врачу нужно?!

– Пить ему меньше нужно! – мстительно повысил я голос. – Дармовой коньяк шампанским не надо полировать! Дорвался до выпивки!

Нестеров только жалобно посмотрел на меня и продолжил свое грязное дело, а я довольно ухмыльнулся – вот и крючок! Вот я тебя и поймал, карасик! Мы еще повоюем!