1971. Восхождение

Как и ожидал, Нестеров буквально минут через пять, как мы отъехали от места его позора, завел свою занудную песню:

– Михаил, я попрошу…

– Никому не говорить, как ты нажрался и опозорил нас перед американскими бизнесменами? – припечатал я несчастного гэбэшника. – Даже если меня спросят, как ты себя тут вел и не позорил ли облик советского чекиста?

– Тссс! – всполошился бледный, как мел, Нестеров. – Ты чего?! А вдруг он понимает русский язык?!

– Да ладно тебе! – покачал головой. – Ты их плакатик видел? Вот то-то же! Ладно, не буду я на тебя стучать. Но и ты давай не особо меня зажимай. А то начнешь – туда не ходи, сюда не ходи, это не говори и то не говори! Давай договоримся – считаем наше путешествие за туристическую поездку и нормально радуемся жизни! Забываем, что мы во вражеской стране, а просто смотрим вокруг и наслаждаемся поездкой! Договорились?

– Договорились! – буркнул серо-зеленый Нестеров. – Только еще раз давай остановимся. Мне кажется, я мог и в самом деле чем-то отравиться… Чего меня так полощет? Я что, первый раз спиртное пил?

Я промолчал и снова попросил Рона остановиться у обочины. Тот не выказал удивления или неудовольствия, что я сразу же отметил, а Нестеров занялся своим любимым делом – удобрением придорожной травки. Не знаю, что у нас с Нестеровым получится, но рычаг давления у меня на него точно есть. Прекрасный рычаг! Если я на него настучу – ему точно больше не видать заграницы, как своих ушей, а могут и вообще загнать туда, куда Макар телят не гонял. Куда-нибудь в поселок Мирный, где полгода ночь и морозы до минус 60 градусов. Не любит «кровавая гэбня», когда их сотрудники за границей ведут себя подобным образом. Очень не любят. Бойся, Нестеров!

Эта остановка была не последней. Я даже забеспокоился – а вдруг и правда Нестеров чем-нибудь отравился? Не на самолете, уверен – где-нибудь дома! Или в аэропорту – купил какой-нибудь беляш, да и сделал себе такое удовольствие. Хотя… тогда бы его перло со всех дыр, а так просто рвет. Сколько он выжрал – я не следил, бутылку коньяка? Две? А может, у него с собой было?

Вот ведь черт… вроде на вид приличный интеллигентный человек, и какого лешего с ним случилось?

– Жена от меня ушла! – вдруг совершенно трезвым голосом буркнул мне Нестеров, будто отвечая на незаданный вопрос. – К приятелю моему. Изменяла, стерва! И ушла! Вот я и сорвался…

Я кивнул и промолчал. Вот оно как выходит! Кстати – а я-то? Я как тогда поступил, когда Зина объявила, что я ей теперь не нужен? Практически – один в один. Тогда какое моральное право имею его поучать?

Права такого не имею, а вот возможность держать его на крючке – имею! Прости, Костя, ты так-то мужик неплохой, только… своя рубашка ближе к телу. Я из тебя выжму все, что смогу! Не надо было прикреплять ко мне «поводыря», я вам не ребенок! Да и вообще… отвык я от такого тотального контроля, меня это оскорбляет. Я свободный человек!

Отель был прекрасен. Нет – снаружи все как-то… обыденно, что ли… старинное здание, похожее на здание сталинской постройки, ухоженное, чистое. Вывеска как вывеска – ее даже сразу и не заметишь. Только и отличается от обычных офисных зданий тем, что у входа стоят два здоровенных швейцара в ливреях и белых перчатках. Эдакие гренадеры швейцарского племени.

Мы остановились прямо у входа в отель, метрах в двадцати от выстроившихся в очередь «чекеров», желтых нью-йоркских такси. Смешные такие машины – пузатые, с мордами, будто вечно чем-то недовольными, сердитыми. Для Нью-Йорка они что-то вроде обязательного атрибута, достопримечательности города. Ну как английские таксомоторы – довольно-таки уродливые, но удобные машины.

А внутри отеля я почувствовал себя дикарем, который только что вылез из джунгей. И признавать это было просто печально. Возмутительная роскошь! Нашей гостинице «Россия», в которой мне приходилось бывать, или «Космосу» – не снилась такая роскошь! Пять звезд – не хухры-мухры. Мой чемодан да и я сам в своих «крутых» шмотках (джинсы, джинсовая куртка, джинсовая рубашка и кроссовки) смотрелись здесь случайными гостями, эдакими селянами, облепленными соломой и навозом, невесть как забравшимися туда, где их не ждали.

Но впечатление было обманчивым. Нас ждали. Поселение в номер произошло буквально за минуты – рраз! И вот уже ключ у меня.

Рраз! И мы идем к лифту, а впереди тащат наши убогие чемоданы два «боя» – чернокожие молодые парни с гладкими, красивыми, как с картинки, физиономиями. Эдакие образцово-показательные «бои»!

Кстати – поселение было не в номер, а в номера! Как оказалось, номера у нас разные – меня поселили в полулюксе, а Нестерова в обычном одноместном номере этажом ниже. Нестеров только скрипел зубами, бормоча под нос что-то вроде: «Вот сволочи! Да чтоб вас пронесло!»

А у меня душа пела – «Есть! Есть, попался! Теперь меня не так уж и просто контролировать!»