1972. «Союз нерушимый...»

— Что такое откаты? — заинтересовался Семичастный.

— Вы еще даже не знаете, что такое откаты — грустно усмехнулся я — Девственное, чистое время! Взятки знаете, а откаты — нет! «Откат», это когда некий чиновник дает денег на некий проект, а тот, который этот проект создает, дает чиновнику за подпись под документом на выделение денег пятнадцать процентов и выше, до пятидесяти процентов от общей суммы выделенных средств.

— Так это взятка и есть — пожал плечами Семичастный — Просто название ей поменяли. Но запросы, конечно, ужасающие. Это же настоящий грабеж! А если не хватит денег на съемки того же фильма после того, как дал откат? И что тогда?

— Снимать дешево и всякое дерьмо. Экономя на всем, что возможно. Как у нас говорят: «Строить из говна и палок». Вот смотрите, что получается: в этом времени никто не ждет от тех же писателей, что написанная ими изданная государством книга принесет прибыль. Главное, чтобы она прошла рогатки цензуры и была идеологически выдержана. А то, что она пылится потом годами на полках книжных магазинов — никого не интересует. То же самое дело в моем времени со съемками кинофильмов. Главное — получить деньги, растащить, или как у нас выражаются — «распилить» бюджет, снять на оставшиеся гроши какую-нибудь дрянь, чтобы можно было сказать — вот он фильм, мы обещали снять, и сняли! И все деньги потратили! И придраться не к чему. А то, что фильм нафиг никому не нужен, никто его не хочется смотреть, так это все бывает…даже у голливудских компаний. А что говорить про наши, маленькие и мелкие. В моем времени кинодеятели зарабатывают не на сборах от фильмов, а на распиле бюджета съемок. Опять же, мы говорим не о Голливуде — о российском кинопроизводстве. Голливуд — там все ясно. Сняли хороший фильм — заработали денег. Сняли дрянь — под зад коленом, и даже студию закрыли. Кстати — вам обязательно нужно учесть этот момент. Если государство выделяет средства на кинофильмы, оно должно получить отдачу. Не смог снять так, чтобы тебя смотрели и отдали тебе денег — пошел вон! В черный список тех придурков, кому больше никогда и ни при каких обстоятельствах не давать денег на съемки. И судить их за бездарную растрату государственных денег! Как и чиновника, который выдал эти деньги — вероятно, за тот же самый откат.

— Видать, накипело у тебя на кинодеятелей! — ухмыльнулся Семичастный.

— Еще бы не накипело! — едва не скрипнул зубами я — вообще-то я поддерживал ту власть, которая существовала в России в момент переноса меня в этот мир, но…иногда идиотизм происходящего меня настолько бесил, что хотелось пойти к Кремлю и кричать: «Эй, вы там, вы что, ничего не видите?! Ослепли, оглохли, разум потеряли?! Вы чего творите?!»

— Зато они выковали из тебя несгибаемого писателя, который в этом времени теперь как сыр в масле катается — ехидно поддакнул Семичастный, и тут же посерьезнел — А что ты сказал о том, что делается антигосударственное кино? Как так может быть? Разве цензуры не существует?

— А они очень хитро делают — вздохнул я — Вот есть некий Бондарчук…хмм…да, я понимаю, глупо вышло. Забыл! Есть здесь такой — Бондарчук, актер, гениальный актер — я не побоюсь этого слова. И есть его сын, который стал…кем? Кем становятся дети морских офицеров? Ну да — морскими офицерами. А этот стал режиссером. Фильмы начал снимать. И вот представьте себе фантастический фильм, который снимали несколько лет, в который вбухали много миллионов — долларов, разумеется, и разумеется — солидный кусок от этих долларов выделен министерством культуры.

— Гадюшник! Это министерство культуры — какой-то гадюшник! — не выдержал Шелепин — То Фурцева чудила, то…кстати, а как там Махров, в чем-нибудь грязном еще не испачкался?

— Нет — отрезал Семичастный — Кроме связей с секретаршами и студентками ни в чем больше не замечен. Не ворует, взяток не берет, работает хорошо.

— Он и до студенток добрался! — пробормотал я очень тихо, но Семичастный меня услышал:

— Добрался. Предупреди его — хватит разврата. О душе надо думать! Иначе мы о ней подумаем…

Мда. Надо сказать Леше…аморалка на высшем уровне не приветствуется. И чего это он в разнос пошел? Вроде раньше такого не было, когда в издательстве работал. Хотя…что я знаю о его личной жизни? Он ведь не распространяется на каждом перекрестке о том, кого и как трахает.

— Ну так давайте дальше, Михаил Семенович! — прервал мои мысли Шелепин — Что там с интеллигенцией в вашем времени? И вы не закончили по сыну Бондарчука.

— Ну да. Сын. Снял дорогущий фантастический фильм с очень сильными спецэффектами. Потом вложился в рекламу — огромные деньги. Реклама этого фильма слышалась из каждого утюга!

— Как твои песни? — ухмыльнулся Семичастный — Знаешь, что ты сейчас самый популярный певец в СССР? Говорят — из каждого окна только Карпов и поет!