1972. «Союз нерушимый...»

Короткие гудки, и я остался стоять, держа трубку у груди. Прижал, как ребенка… Затем опомнился и положил на аппарат — осторожно, как гранату с разогнутой чекой, которая вот-вот выскочит из отверстия на запале. Нет, я не удивился, чего-то подобного и ждал, но…ощущение был таким, как если бы я мчался, мчался, мчался…и вдруг — стоп! Дальше дороги нет. А зачем мчался тогда? И внутри зудит — привык бежать, привык строить сиюминутные и длинные комбинации, и…теперь не нужен. Теперь сижу на скамье запасных и жду, когда выкликнут мою фамилию.

Глупо, конечно. Ситуация не такая простая, и то, как поступил Семичастный — абсолютно верно. Меня надо беречь. Не потому, что это вот я, такой замечательный Михаил Карпов, а потому, что я очень ценный объект, и потерять меня так глупо…в общем, я все прекрасно понимаю. А то, что в душе такое щемящее чувство, как у пассажира, поезд которого мчался по рельсам, а теперь отстаивается на станции, ожидая отправки — так это все преходяще. Поезд снова поедет, и доставит туда, куда надо.

А потом мы с Ольгой ужинали. Накупили всякой всячины в магазине, и поужинали, чем бог послал. Готовить не хотелось, а хотелось только быстренько поесть и завалиться на кровать. Нет, не для того, чтобы поспать — я в больнице отоспался за все дни, в которые поспать мне было некогда. Потом поспим. Сейчас настало время для любви, как говорят в романтичных старых книжках. И мы это время использовали по-полной. И не один раз.

Утром я сообщил Ольге о том, что мы теперь свободны — в пределах разумного — и можем отправляться на отдых. Например — в тот же Крым, в котором сейчас снимают фильм по моей книге. Осталось только решить, как именно мы поедем — на машине, самолете либо поезде.

Решили все-таки ехать на машине. Кстати сказать, Ольга даже вещи не успела разобрать после нашей прошлой поездки. Так и лежали в стопках — купальники, сарафаны, трусы и всякое такое барахло. Укладывай в сумки и чемоданы, да и в багажник моего боевого кадиллака.

Кстати, удивительно надежная получилась машинка. Сразу видно — делали ее в семидесятых, никаких тебе двухтысячных, эпохи ненадежных вещей. Уже в конце девяностых, а может и раньше бизнесмены поняли, что нельзя делать надежные вещи. Если ты сделал машину, и она не ломается — на что тогда жить? Кто купит запчасти? Кто купит новую машину вместо истрепавшейся? И начали гнать самое что ни на есть мерзкое фуфло. Одноразовое. «Китай».

Прежде чем уехать, позвонил по известному номеру и попросил забронировать номер в гостинице «Ореанда» — в той самой, которой мы не так уж и давно отдыхали. Понравилось мне там, а чего тогда искать что-то другое? Гостиница для иностранцев, наверняка вся сплошь напичкана подслушивающей аппаратурой, так и что? Пусть слушают Олины постельные охи и ахи. По-моему тот факт, что во время секса кто-то подслушивает, Ольгу только заводит. Как, кстати, и опасность того, что нас могут увидеть…так сказать в процессе. Проверено — на нудистском пляже, за камешками.

Мне пообещали бронь в «Ореанде», и я уверен — бронь будет. Люкс, как и просил. КГБ надежен, как трехлинейка. Осечек не бывает. По крайней мере, в таких делах.

И снова через консьержек с их сладкими, подобострастными улыбками. А потом сторож гаража, получивший от меня пять рублей за хорошее отношение к моей машине — пыль стирал, сияет, как пасхальное яичко. Нет, не сторож — кадиллак.

Выехали не рано, я не люблю ездить спросонок, ранним утром. Лучше выспаться как следует, и со свежими силами, бодрым — втопить по знакомой дорожке. Знакомой, чего уж там…трасса «Дон». На Воронеж, и потом…потом Мариуполь, Мелитополь, Джанкой…минуя Керченскую переправу. Впрочем, автомобильной переправы еще нет, только железнодорожная. Первый автомобильный паром построят в 1975 году.

Керченская переправа. Мерзкое место. Длиннющая очередь, блатные, которые всегда лезут вперед всех, паром, громыхающий металлическим настилом. Ну а после всего, когда въезжаешь в горы — серпантины, которые неподготовленного водителя доводят до исступления. Это местные носятся здесь так, что кажется — им в зад вставили пачку бенгальских огней. А мы, отдыхающие-туристические, ездим медленно, важно — особенно, если сидим за рулем здоровенного белого кадиллака.

Ощущение дежавю. Хотя какое тут дежавю? Тот же отель, тот же номер. Даже на рецепшене те же самые лица. Кстати, меня узнали, но не сразу. Я ведь бороду сбрил. Плюнул на все, и теперь щеголяю с гладким лицом — непривычно, конечно, сам себя в зеркале не узнаю, но…вот так. У меня такое бывает — чувствую, что начинается какой-то новый этап жизни, так я сбриваю бороду! Ну вот привычка такая…дурная или нет — не знаю.

Доехали мы одной ходкой. Я даже поспать не остановился. Ольга спала на ходу, а я гнал, гнал, гнал… Без приключений. Машина неслась, как крылатая ракета к Сирии, заправок хватало. Ели тоже на ходу, не останавливаясь в кафешках (Себе дороже — еще отравимся не дай боже. Мне-то пофиг, а вот Ольга…).