1979, Твердая рука

Я сложил осколки в мусорное ведро и вновь включил телевизор, но комедия уже кончилась, теперь показывали боевик с полицейскими и грабителями. Я со вздохом нажал на кнопку, приготовил бифштекс и, кончив есть, позвонил Бобби Анвину, журналисту, писавшему для «Дейли планет».

- Информация будет тебе кое-чего стоить, - предупредил он, услыхав мою первую фразу.

- Чего же именно?

- Тариф - услуга за услугу.

- Ладно, - согласился я.

- Тогда говори, что тебе надо?

- М-м, - начал я. - Пару месяцев назад ты опубликовал в вашем цветном субботнем выпуске большую статью о Джордже Каспаре.

- Верно. Необычная статья с глубоким анализом успеха. Раз в месяц «Планет» публикует очерки о птицах высокого полета - магнатах, поп-звездах и прочих. Мы как бы рассматриваем их под микроскопом и выставляем на всеобщее обозрение.

- Ты сейчас сидишь или лежишь? - спросил я. В наступившей тишине послышался какой-то сдавленный девичий смешок - Интуиция тебя до Сибири доведет, - проговорил Бобби. - Почему ты так подумал?

- Рискну сказать, от зависти. - На самом деле я хотел узнать, один ли он, при этом не придавая вопросу больше никакого значения. - Ты не подъедешь завтра в Кемптон?

- Постараюсь.

- Если ты прихватишь экземпляр вашего журнала, я куплю тебе бутылку по твоему выбору.

- Ой, парень, парень. Ты опять что-то затеял. Он повесил трубку, не сказав больше ни слова, а я провел остаток вечера, перелистывая отчеты о недавних скачках. Мне хотелось проследить карьеру Бетезды, Глинера, Зингалу и Три-Нитро.

Глава 2

В последнее время я привык завтракать по четвергам с моим тестем. Или, точнее говоря, с моим бывшим тестем. Адмирал в отставке Чарльз Роланд знал, сколько мук принес мне брак с его дочерью. Я обожал ее, но наотрез отказывался уступить ее единственной и постоянной просьбе - перестать участвовать в скачках. Мы были женаты пять лет - из них два года прожили счастливо, два в спорах, а последний стал для нас очень тяжелым. Теперь от всего этого остались лишь ноющие полузажившие раны. Да, только они и дружба с ее отцом. Я с большим трудом наладил с ним отношения, но после долгих размышлений понял, что наша связь - единственное сокровище, уцелевшее в житейском водовороте.

Как правило, мы встречались в полдень в верхнем баре отеля «Кавендиш», где на жестких, крахмальных салфетках уже стояли бутылка с розовым джином для него и виски с водой для меня, а рядом с ними - вазочка с арахисом.

- Дженни приедет в Эйнсфорд на этот уикэнд, - сообщил он.

Эйнсфорд - это его дом в Оксфордшире. В Лондоне он бывал по своим делам каждый четверг. Туда и обратно он всегда ездил в собственном «Роллсе».

- Буду рад, если ты к нам заглянешь, - сказал он.

Я посмотрел на его тонкое, приятное лицо и прислушался к протяжному и какому-то неопределенному голосу. На редкость обаятельный и безукоризненно вежливый человек, способный проникать в вас, словно лазерный луч, когда чувствовал, что ему это надо. Человек, которому я мог бы доверять даже у врат ада. Но в милосердии которого сильно сомневался Я собрался с силами и спокойно ответил:

- Нет, я не поеду. Не хочется, чтобы в меня стреляли.

- Она не возражала против твоего визита.

- Я в это не верю.

Он с подчеркнуто сосредоточенным видом уставился в свой бокал. Я знал по долгому опыту - когда он хотел, чтобы я поступил вопреки собственной воле (о чем он и сам знал), то избегал смотреть мне в глаза. Обычно в такие минуты возникала пауза, и он пытался как-нибудь разрядить ситуацию. Однако сейчас молчание затянулось, и я сидел как на иголках. Наконец Чарльз проговорил:

- Боюсь, что она попала в скверную историю. Я взглянул на него, но глаза Чарльза были по-прежнему полузакрыты.

- Чарльз, - с отчаянием произнес я, - вы не можете. Вы не вправе меня просить. Вы же знаете, как она со мной обращается.

- Но, по-моему, ты отлично держишься и воспринимаешь все как надо.

- Никто в здравом уме не полезет в клетку к тигру.

Он смерил меня быстрым взглядом и слегка скривил рот. Возможно, мне не следовало говорить так о его красивой дочери.

- Я знаю, Сид, - сказал он, - что ты не раз заходил в клетки к тиграм.

- В данном случае к тигрице, - иронически уточнил я.

- Так, значит, ты приедешь, - обрадованно подхватил он.

- Нет… Честно признаться, для меня это слишком.

Он вздохнул, уселся поудобнее и посмотрел на меня сквозь бокал с джином. Я не придал значения его невыразительному взгляду, поняв, что он продолжает размышлять.

- Камбала в тесте? - неуверенно предложил он. - Я могу позвать официанта?

Нам надо поскорее перекусить, ты так не считаешь?

Он заказал камбалу для нас обоих, изменив своим привычкам и нарушив сложившиеся правила. Теперь я мог вполне нормально есть на людях, но этому предшествовал изнурительно долгий и беспокойный период, когда моя поврежденная рука нелепо болталась, ничего не способна была взять, и мне приходилось прятать ее в карман. Не успела она зажить и прийти в порядок, как снова оказалась сломана, и на этот раз я окончательно лишился ее.