- И куда его теперь денут? - спросил я. Том Корс пожал плечами.
- Это не мне решать. Но я бы предпочел проявить осторожность. Впрочем, я не чиновник. Мои советы, я полагаю, ничего не значат.
Последняя реплика явно предназначалась наблюдателю, который упрямо делал вид, что ничего не слышит.
- Он может быть опасен? - медленно спросил я. Том Корс искоса взглянул на меня.
- Не могу сказать. Возможно. Да, вполне возможно. Он выглядит безобидным. Он никогда не сможет никого ненавидеть. Он просто забудет через пять минут. Но внезапный импульс… - Он снова пожал плечами. - Скажем так: я не решился бы повернуться к нему спиной, когда мы наедине.
- Никогда?
- Сколько ему? Лет сорок? - Он пожевал губами. - Ну, еще лет десять. А может, и двадцать. Неизвестно.
- Вроде молнии? - спросил я.
- Вот именно.
Женщина закончила стирать жир и протянула Анджело серую куртку.
- Мы чай пили? - спросил он.
- Нет еще.
- Я пить хочу.
- Сейчас вам дадут чаю.
- Тут его отец был, - сказал я Тому Корсу. - Анджело его видел?
Он кивнул.
- Никакой реакции. И приборы ничего не зарегистрировали. Это была последняя, решающая проверка, - он косо поглядел на наблюдателя. - Так что они могут больше не спорить.
Анджело встал с кресла, потянулся. Он выглядел здоровым и сильным, но долго и неловко возился с пуговицами, двигался неуклюже и все оглядывался, словно соображая, что делать дальше.
Его блуждающий взгляд остановился на нас с Джонатаном.
- Привет, - сказал он.
Дверь в соседнюю комнату широко распахнулась, и вошли двое санитаров в белых халатах и полисмен в форме.
- Он готов? - спросил полисмен.
- Весь ваш.
- Ну, тогда поехали.
Он застегнул наручники на левом запястье Анджело и приковал его к одному из санитаров.
Анджело не сопротивлялся. Он равнодушно взглянул на меня в последний раз своими черными дырами вместо глаз и послушно направился к двери.
- А мне дадут чаю? - спросил он.