1981, Двойная осторожность

- Вот и хорошо, - сказал я. - Один комплект оставьте себе, а оригиналы я верну миссис О'Рорке.

- А вам они разве не нужны?

- Может быть, потом я сделаю копии с ваших. Но мне почему-то не хочется провести остаток жизни у букмекерских контор.

Тед рассмеялся.

- Да и мне тоже! Хотя на самом деле я не имею ничего против азартных игр…

В его глазах снова мелькнула легкая тоска, но он ее тут же задавил.

- Ну ладно, - сказал он, - вперед, на битву!

Он поцеловал Джейн и девочек, и мы уехали в школу. На первой перемене я снова попытался добраться до Айрстона, на сей раз из автомата в учительской. Но и по новому номеру я его не обнаружил. Начальника сыскного отдела Айрстона снова не было на месте.

- Мне это уже надоело! - сказал я. - Мне же говорили, что он будет!

- Его срочно вызвали, сэр. Быть может, вы оставите сообщение?

Мне очень хотелось оставить пару крепких проклятий.

- Передайте ему, что звонил Джонатан Дерри, - сказал я.

- Очень хорошо, сэр. Ваше сообщение принято в десять тридцать три.

«Да ну вас к черту!» - подумал я. Не успел я пройти пяти шагов по направлению к кофеварке, как телефон у меня за спиной зазвонил. В это время жены учителей обычно звонили в школу, чтобы передать своим обожаемым супругам поручения, которые они должны выполнить по дороге домой, и само собой разумелось, что трубку снимает тот, кто окажется ближе всех к телефону.

«Ну, - подумал я, - во всяком случае, это не может быть моя жена». Однако тот, кто снял трубку, окликнул:

- Джонатан, это тебя!

Я удивленно вернулся к телефону и взял трубку.

- Алло! - сказал я.

- Джонатан! - воскликнула Сара. - Где же ты был?! Господи, где тебя носило?

Похоже было, что она на грани истерики. Голос у нее был пронзительный, он звенел от напряжения. Я еще никогда не слышал, чтобы он звучал так взволнованно, как перетянутая струна, что вот-вот порвется. Мне стало не по себе.

- Что случилось? - спросил я. Я отдавал себе отчет в том, что мой голос звучит чересчур спокойно, но ничего не мог с этим поделать. Со мной всегда так, когда я особенно сильно волнуюсь.

- О боже! - Она еще могла возмущаться мною. Но сказать мне об этом она не успела.

После очень короткой паузы в трубке послышался другой голос, от которого у меня волосы встали дыбом.

- Ты, недоносок, слушай сюда!

Анджело Гилберт.

- Слушай сюда! - повторил он. - Твоя баба сидит тут. Мы ее взяли тепленькой. Привязали к стулу, но так, чтоб не покалечить. - Он хихикнул.

- И подружку ее, эту мокрую курицу, тоже. Поэтому слушай меня и делай, как я скажу, понял, ты, лох? Ты слушаешь?

- Слушаю, - ответил я. Еще бы! Я весь обратился в слух и зажал рукой второе ухо, чтобы болтовня и звон чашек не мешали мне слушать. Это было жутко. И ног под собой я не чуял.

- Ты нас опять надул, - продолжал Анджело, - прислал эту фигню. Но этот раз был последний. Сегодня ты отдашь нам настоящие кассеты, понял?

- Да, - кротко ответил я.

- Ты ведь не хочешь получить свою бабу назад с расквашенной мордой, так?

- Не хочу.

- Ну, так отдавай кассеты.

- Хорошо, - ответил я.

- И не мухлевать, понял?

Он, похоже, был разочарован тем, что я так спокойно реагирую на его киношные фразы. Но привычка, выработавшаяся за годы преподавания в школе, стала второй натурой, и я не мог отказаться от нее даже в этот критический момент. Наглецам надо давать отпор, на выскочек не обращать внимания, торжествующую жестокость душить безразличием.

Это действовало на мальчишек, это отчасти действовало на Дженкинса, и на Анджело это подействовало, уже дважды. «Ему уже следовало бы понять, подумал я, - что я не ловлюсь ни на насмешки, ни на наглость; а если и ловлюсь, то виду не подаю». Но Анджело был слишком занят собой, чтобы поверить, что кто-то может его не испугаться. Быть может, он не слишком умен, но чрезвычайно опасен.

Он поднес трубку ко рту Сары. Вот перед ней устоять было сложнее.

- Джонатан! - голос наполовину гневный, наполовину испуганный, высокий и пронзительный. - Они пришли вчера. Мы с Донной всю ночь просидели связанные! Всю ночь, понимаешь?! Где тебя носило, черт возьми?!

- Ты в доме Донны? - с беспокойством спросил я.

- Что-о?! Да, разумеется! Разумеется! Не задавай таких дурацких вопросов!

В трубке снова послышался голос Анджело:

- Теперь слушай сюда, лох! Хорошенько слушай! И на этот раз - без шуточек! Нам нужен настоящий товар, и это твой последний шанс, понял?

Я не ответил.

- Ты слушаешь? - резко спросил он.

- Конечно, - ответил я.

- Отвезешь кассеты к моему отцу в Уэлин. Понял?

- Понял. Но кассет у меня нет.

- Так найди их! - он почти сорвался на крик. - Слышишь? Найди!

- На это потребуется время, - сказал я.

- Твое время вышло, ты, ублюдок!

Я перевел дух. Он опасен. Он не способен мыслить разумно. Это тебе не школьник. Я рискую зайти слишком далеко.

- Я могу получить их сегодня, - сказал я. - Когда получу - отвезу их к вашему отцу. Но это может быть довольно поздно.

- Быстрее! - отрезал он.

- Быстрее не могу. Это невозможно.

Я понятия не имел, зачем я пытаюсь протянуть время. Это был своего рода инстинкт. Не надо спешить, все образуется.