1981, Двойная осторожность

- Давайте кассеты, - сказал он. Однако я положил их на полочку, так, чтобы ему со своего места было не дотянуться, и сказал, что отдам их, когда приедем в Норидж. Странная была поездка.

Гилберт был довольно силен, и в обычных обстоятельствах я бы с ним связываться не решился. Но я обнаружил, что сам я куда сильнее, чем привык себя считать. Я всю свою жизнь побаивался начальства: в школе, в университете и потом, когда стал учителем. Даже когда мне случалось спорить с вышестоящими, презирать их или бунтовать против них, я никогда не осмеливался бороться до победного конца. Иначе меня могли запросто выкинуть из школы, из колледжа или с работы.

А Гарри Гилберт меня ниоткуда выкинуть не мог, и, возможно, в этом было все дело. Несмотря на его уверенность в собственном превосходстве, я мог его не бояться. Я мог пользоваться своим умом и силой, чтобы заставить его сделать то, что мне надо. Это было новое, пьянящее чувство. «Осторожнее, - одернул я себя, - не то сам сделаешь таким же надменным глупцом, как этот».

Мне внезапно подумалось, что Анджело должен испытывать то же, что и я. Впервые развернул крылья своей внутренней силы и теперь наслаждается этим. Наслаждается тем, что способен на большее, чем думал раньше. Перед ним, как и передо мной, развернулись новые горизонты. Только вот внутренних тормозов у него нет.

- Анджело там не один, - сказал я. - Моя жена сказала «они».

Я говорил ровным, неагрессивным тоном.

- И ко мне Анджело приходил не один, - продолжал я. - С ним был еще один человек. Очень похожий на него с виду. И во всем слушался Анджело.

Гилберт помолчал, потом пожал плечами.

- Эдди. Двоюродный брат Анджело. Их матери были близнецами.

- Итальянки? - спросил я.

Он снова помолчал.

- Мы все итальянцы по происхождению.

- Но родились в Англии?

- Да. А почему вы спрашиваете?

Я вздохнул.

- Просто так.

Он что-то проворчал в ответ, но постепенно его гнев, вызванный моим поведением, поулегся. Я не знаю, считал ли он мой поступок оправданным.

На самом деле беспокойство и тревогу мне разыгрывать не требовалось.

Я непроизвольно барабанил пальцами по баранке, когда нам приходилось останавливаться у светофоров, и вслух проклинал длинные фургоны, загораживавшие дорогу. К тому времени, как мы добрались до Нориджа, четыре часа отсрочки уже миновали, и я меньше всего хотел, чтобы Анджело внезапно взорвался гневом.

- Вы что-нибудь заплатите миссис О'Рорке за эти программы? - спросил я.

- Нет, - ответил он, помолчав.

- Даже если Анджело об этом не узнает?

Он яростно скосил на меня глаза.

- Анджело во всем слушается меня! Его не касается, заплачу я этой старухе или нет!

«Ну, - подумал я, - если он действительно в это верит, он сам себя обманывает». А быть может, ему просто хочется верить в то, что до сих пор было правдой. Быть может, он и в самом деле не видит, что дням его власти над Анджело приходит конец.

«Ладно, - подумал я, - лишь бы этой власти хватило еще на два часа!»

Глава 10

Весенние вечера долги, но к тому времени, как мы въехали в Норидж, свет уже угасал, хотя полностью стемнеть должно было не раньше чем через час. Я въехал на улицу, где находился дом Кейтли, так, чтобы, когда я остановлюсь у тротуара, Гилберт оказался между мною и домом. Анджело видел мою машину у дома своего отца, и ее появление могло его вспугнуть.

- Пожалуйста, выйдите из машины, как только я остановлюсь, - сказал я. - Так, чтобы Анджело вас видел.

Он снова заворчал, но когда я остановился, он послушно открыл дверцу и предоставил всем, кто мог видеть нас из-за занавесок, наблюдать за тем, как он неуклюже выбирается из машины.

- Погодите, - сказал я, выходя из своей дверцы и обращаясь к нему через крышу машины. - Возьмите кассеты.

Я протянул руку через крышу и отдал их ему.

- Несите их в руке, - сказал я, - так, чтобы Анджело видел.

- Что-то вы слишком много командуете!

- Я доверяю вашему сыну не больше, чем он мне.

Он по-бычьи глянул на меня - к нему полностью возвратилась его самоуверенность, но все же повернулся и поднял кассеты, показывая их тем, кто был в доме.

А я, прячась за его спиной, наклонился и достал винтовку, завернутую в полотенце, прижал ее к себе и прикрыл полой пиджака.

Анджело открыл дверь и выглянул, прячась за нею.

- Войдите в дом, - сказал я Гилберту. - На нас могут глазеть из окон.

Услышав, что за ним могут подглядывать, Гилберт испуганно огляделся и поспешно пошел к своему сыну. Я проворно обогнул машину и пошел следом за ним, едва не наступая ему на пятки.

- Объясните! - настойчиво сказал я.

Он угрожающе вскинул голову, но тем не менее громко сказал Анджело:

- Телефон испорчен!

- Че-го? - удивился Анджело и приоткрыл дверь чуть пошире. - Не может быть!

- Телефон испорчен! - нетерпеливо повторил Гилберт. - Не валяй дурака! С чего бы я иначе поперся сюда, в Норидж?

Анджело отошел от двери и вернулся в гостиную, где стоял телефон. Я слышал, как он снял трубку, несколько раз нажал на рычаг, потом бросил ее.

- Но кассеты он привез, - сказал Гилберт, подходя к двери гостиной и показывая яркие коробки. - Я проверял их, все три. На этот раз они настоящие.