1982, Банкир

Посев приближался к жатве. Жизнь поспела, вот-вот она появится на свет, а во тьму упадут новые семена. Я не был, строго говоря, сельским ребенком (десять акров лесистого холма в Суррее), и для меня рождение животных оставалось чудом и праздником; для Оливера Нолеса, по его словам, это служило постоянным источником беспокойства, прибылей и потерь.

- Полагаю, - откровенно сказал он, сопровождая меня в первый большой двор, - что к одной вещи я мысленно не подготовился: к значению жеребят, которые должны будут здесь родиться. Я имею в виду… - Он обвел рукой терпеливые головы, выглядывающие над рядами нижних дверок. -…Этих кобыл предназначали для лучших жеребцов. У них легендарные родословные. Они - история. - Его благоговение было почти ощутимо. - Вы понимаете, я не сознавал, сколько тревог они мне принесут. Мы всегда старались делать для жеребят все, что могли, мы ведь обязаны, но если какой-нибудь умирал, это не было трагедией. А с этими… - Он виновато улыбнулся. - Мало, оказывается, просто приобрести Сэнд-Кастла. У нас должна быть очень прочная репутация, чтобы нам доверяли содержание элитных племенных кобыл.

Мы с ним прогуливались вдоль ряда денников, и он описывал мне в деталях происхождение каждой кобылы, к которой мы подходили, и жеребенка, которого она вынашивает, и даже на мой непросвещенный взгляд это звучало так, словно все победители Дерби и Оукса за прошедшую половину столетия имели отношение к грядущему поколению.

- У меня не было сложностей с продажей номинаций Сэнд-Кастла, - говорил хозяин. - Даже по сорок тысяч фунтов. Я мог выбирать в какой-то мере, какую кобылу принять. Так странно было отказываться от кобыл, которых я считал неподходящими!

- Нет ли искушения, - ненавязчиво поинтересовался я, - продать больше сорока мест? Чтобы… э-э… принять сверх нормы взнос… не облагаемую налогом наличность… по-тихому?

Его это скорей позабавило, чем оскорбило.

- Не скажу, что такого не делают ни на одном из существующих заводов. Но я не буду делать этого с Сэнд-Кастлом, по крайней мере; в этом году. Он еще слишком молод. И еще не проверен, разумеется. Некоторые жеребцы даже и сорока кобыл не выдерживают… и осторожные заводчики имеют обыкновение заглядывать в генеалогическое древо, но в происхождении этого коня нет и намека на то, что он может оказаться бессильным и неплодовитым. Я бы не взялся за все это, если бы имел хоть какие-то сомнения.

Казалось, он больше старается подбодрить себя, чем меня; как будто размах и ответственность его обязательств только сейчас дошли до него, а дойдя, напугали. Я почувствовал легкую дрожь тревоги, но заглушил ее, успокаивая себя тем, что прошедший огонь и воду жеребец стоил продажной цены и его можно в случае чего продать вновь, не потеряв ничего. В этой мошне деньги банка хранились надежно.

Время было более раннее, чем в мой прошлый визит, - одиннадцать утра, и видно было, что прибавилось работников: они чистили денники и носили корм и воду.

- Я был вынужден дополнительно нанять людей, - сухо отчитался Оливер Нолес. - Временно, на сезон.

- Трудно вербовать рабочую силу? - спросил я.

- Да нет. Я каждую весну так делаю. Хороших оставляю на весь год, если они остаются, конечно: эти ребята приходят и уходят, когда им вздумается, - те, которые не женаты. Я придерживаю ядро, а прочих на осень и зиму посылаю красить заборы и тому подобное.

Мы не спеша прошли во второй двор, где увидели тыльную часть Найджела, который заглядывал в денник, перегнувшись через нижнюю дверцу.

- Помните Найджела? - сказал Оливер. - Моего управляющего конюшней?

Найджел, как я заметил, был надлежащим образом поощрен.

- А Джинни, - поинтересовался я, пока мы гуляли, - она сегодня дома?

- Да, она где-то тут. - Он оглянулся кругом, точно ожидая, что она материализуется при звуке своего имени, но этого не произошло. - Как там дела, Найджел? - окликнул хозяин. Кустистые брови Найджела вынырнули из денника и нацелились на нас.

- Флорадора уже ест, - сообщил он, указывая на поднадзорную леди; в голосе его слышалось облегчение. - А Паттакейк еще тужится. Я как раз туда возвращаюсь.

- Мы тоже пойдем, - сказал Оливер. - Если вам интересно, - добавил он, вопросительно обернувшись ко мне.

Я кивнул и пошел с ними по проходу в третий, меньший прямоугольный двор для жеребят.

И здесь, где когда-то было пусто, теперь решительно зашевелилась жизнь. Денник, к которому Найджел нас подвел, был больше обычного и выстелен толстым слоем соломы.

- Жеребята обычно рождаются ночью, - сказал Оливер, и Найджел кивком подтвердил. - Она начала около полуночи. Она просто лентяйка, да, девочка? - Он похлопал бурый крестец. - Всегда тянет. Каждый год та же история.

- Ее не к Сэнд-Кастлу прислали? - спросил я.

- Нет. Это одна из моих, - сказал Оливер. - Жеребенок от Летописца.