1982, Жанин

Автор страшно побледнел, встал и, спотыкаясь, побрел прочь из комнаты. Он был раздавлен. Даже дверь за собой закрыть ему удалось лишь с третьего раза. Никогда в жизни мне не приходилось слышать, чтобы взрослые люди были так жестоки и грубы друг с другом. Девушки смотрели на режиссера с благоговейным трепетом. Диана произнесла с надеждой:

– Дай бог, на сей раз он не вернется.

– Он нам нужен, – сказал режиссер измученным голосом. – Нам нужно, чтобы его имя звучало в программе. Родди, Роури. Он наверняка пошел заливать свою печаль в «Красный лев». Ступайте туда, угощайте его пивом и рассказывайте, какой он хороший писатель и какая я сволочь, дайте ему понять, что вся труппа на его стороне. Он устраивает все эти сцены, поскольку жить не может без лести в свой адрес, сделайте же ему маленький праздник. Пусть Джок идет с вами. Мы с девочками еще немного поработаем и присоединимся к вам минут через сорок

Когда мы с Родди и Роури пришли в ближайший паб, писателя там не оказалось, но пива мы все равно купили.

– Ну, что ты о нас думаешь, Джок? – спросил Родди.

– Интересные вы люди, – ответил я.

– А как тебе наш режиссер? – поинтересовался Роури.

– Кажется, он со странностями?

– О, нет. Это мы с Родди самые странные и нетрадиционные в этой компании.

Я был в панике. Меня меньше удивило бы сообщение о том, что они, например, католики. Они пристально разглядывали меня, я делал вид, что не замечаю. Родди сказал:

– Ты даже не моргнул. Думаешь, Роури шутит?

После некоторой паузы я заметил:

– Всякое может быть…

Они захохотали, как будто я отпустил славную шуточку, а мне немного полегчало. Родди спросил:

– Ты ведь приятель бедняжки Хелен, да?

– Я друг Алана, который дружит с Хелен.

– А, Алан! Я мог бы сбегать за ним.

– А я бы не стал за ним бегать. Но знаешь, если бы он очень меня попросил, я бы, пожалуй, согласился, – вставил Роури.

– Почему ты назвал Хелен «бедняжкой»? – спросил я.

Они рассказали мне историю с Хелен, режиссером и Дианой. Потом я поинтересовался, может ли, на их взгляд, эта постановка хоть как-то состояться.

– Шанс есть, – пожал плечами Роури. – Очень маленький, но есть.

– Так вы согласны с тем, что говорил автор?

– Да, конечно. Даже Хелен и Диана считают, что Брайан безнадежно плохо играет главную роль.

– Почему бы вам не сказать ему об этом прямо?

– Если мы все ему это скажем, он может сломаться. Тогда вообще вся постановка полетит к чертям. Мы все надеемся, что он сам поймет, что к чему. Он должен понять. В сущности, он не дурак.

Мне совершенно не улыбалась перспектива оказаться в труппе, где правит капризный эгоист. Я решил, что, когда появится Хелен, я отведу ее в сторонку, скажу свое мнение, извинюсь и исчезну.

Режиссер явился, держа обеих своих женщин за руки. Все трое были сильно возбуждены, как будто только что хорошенько выпили. Поговорить с Хелен не представлялось возможным. Было что-то дикое и непокорное в ее веселости, в какой-то момент она даже напомнила мне Джейн Рассел. Мне редко удается почувствовать, что творится у человека на душе, но тут я отчетливо ощутил, что Хелен собирается бросить этого своего режиссера и что ей нужен кто-то совершенно непохожий на него. Внезапно я тоже почувствовал жуткое возбуждение. Пришлось демонстративно посмотреть на часы и сказать:

– Мне пора.

– Извини, что сегодня все вышло так сумбурно, – бормотал режиссер, провожая меня к дверям паба. – На следующей недельке встретимся и поговорим наедине, как я и обещал. Продумаем вместе схему освещения и составим список всего необходимого. Тут такая штука: мы работаем на голой сцене без занавеса, задника и вообще с минимумом декораций; только площадка, стол и стулья, поэтому все переходы и вообще настроение постановки целиком зависят от света, то есть – от тебя. Я верю, что ты сделаешь все как надо и не дашь нам провалиться.

Занимаясь любовью в ту ночь, я представлял себе, что ласкаю отчаянную и взволнованную Хелен, глубоко проникаю в нее, и немало удивлялся, вдруг обнаруживая, какие у Дэнни короткие ноги.

На следующей неделе я несколько раз побывал на складе театрального агентства и после получасовой беседы с сотрудником уже имел представление о том, что сценическое освещение может осуществляться потоком (интенсивность которого довольно просто регулировать) или точечно (причем точки эти можно растягивать в большие пятна света). С режиссером я так и не встретился, он был вечно занят, но мы обсуждали схему и сценарий освещения с Родди, ответственным за имущество, и с Дианой, выполнявшей функции продакшн-менеджера. Когда я спрашивал их, какого цвета будут костюмы и немногочисленные декорации, они удивлялись, полагая, что меня это касаться не должно. Я объяснил, что некоторые цвета будут оживать или, наоборот, тускнеть в зависимости от цвета ламп. Родди сказал:

– Ты, Джок, чересчур дотошный. Не тот случай. Постановки вроде нашей вообще не требуют цветного освещения.

– Погоди, погоди, – остановила его Диана. – Джок, ты можешь сделать так, чтобы телефон светился в темноте?