1983, След хищника

- О… - Глаза ее распахнулись, когда она вспомнила. - Пучинелли выключил запись… чтобы я не слышала.

- Да. Это было страшно. И сейчас так же будет. Первые требования всегда пугают больше всего. Эти угрозы специально направлены на то, чтобы сломать человека. Чтобы заставить Неррити заплатить что-нибудь, что угодно, очень быстро, чтобы спасти своего маленького сына. Так что, Алисия, идите-ка с Мирандой на кухню и поешьте чего-нибудь.

Она со слегка опасливой улыбкой пошла к Миранде, которая изредка всхлипывала, будто икала. Тем не менее та апатично согласилась пойти и выпить чашечку чаю. Девушки удалились. Притопал Неррити с коричневой картонной коробкой.

Райтсворт тут же схватил ее и стал вскрывать, приказав остальным держаться подальше. Тони насмешливо поднял брови. Райтсворт вытащил пару пластиковых перчаток и надел их, прежде чем осторожно разрезать перочинным ножом толстую клейкую ленту, закреплявшую крышку.

Открыв коробку, Райтсворт сначала заглянул в нее, затем сунул внутрь руку и вынул содержимое: как и ожидалось, это была кассета в пластиковом футляре.

Неррити посмотрел на нее так, словно она могла укусить, и неопределенно махнул на нарядное золоченое и обитое тканью настенное сооружение, за одной из дверок которого находились залежи дорогого стереооборудования.

Райтсворт нашел щель для кассеты и осторожно сунул ее туда, а Неррити нажал соответствующие кнопки.

Комнату заполнил грубый, оглушительный, бескомпромиссный голос: «Неррити, слушай хорошенько!» Я быстро подскочил и уменьшил звук, поскольку угрозы на полной громкости звучат даже страшнее, чем нужно. Тони одобрительно кивнул, но Райтсворт разозлился. Голос продолжал говорить, уже поспокойнее в смысле децибел, но не в смысле содержания.

"Мы взяли твоего дитенка, Неррити. Если хочешь получить своего наследника целым, то будь хорошим мальчиком и делай, что тебе сказано. Иначе мы возьмем ножичек, Неррити, и отрежем ему кое-что, чтобы убедить тебя. Не волосы, Неррити. Может, пальчик. Или его маленькое мужское достоинство.

Будь уверен. Понял, Неррити? Так что не валяй дурака. Это серьезно.

У тебя есть лошадь, Неррити. Мы считаем, что она кое-что стоит. Шесть миллионов. Семь. Продай ее, Неррити. Как мы уже сказали, мы хотим пять миллионов. Иначе дитенок пострадает. Хорошенький малыш. Ты ведь не хочешь, чтобы он кричал? А он будет кричать от того, что мы с ним сделаем.

Ты задействуешь агента по продаже своего чистокровного. Мы даем тебе неделю. Это семь дней, начиная с нынешнего. Ты предоставляешь деньги в уже имевших хождение банкнотах, не более чем по двадцать фунтов. Мы скажем, где ты их оставишь. Делай как сказано, иначе мы его кастрируем. И пошлем тебе запись. Чик-чик, а потом визг.

И держись подальше от полиции. Если мы узнаем, что ты позвонил легашам, то твоего сыночка упакуют в пластиковый мешок. Хана. Ты даже тела его не получишь. Ничего. Подумай об этом. Так-то, Неррити. Пока".

Голос резко оборвался, и, прежде чем кто-то пошевелился, целую минуту царило глухое молчание. Я раз двадцать слушал записи с требованием выкупа, но всегда, каждый раз это потрясает. Для Неррити, как и для многих родителей до него, это был удар в самое сердце.

- Они же не могут… - выговорил он пересохшим ртом, голос его срывался.

- Могут, - без обиняков ответил Тони, - если мы не сделаем все правильно.

- Что они сказали вам сегодня днем? - спросил я. - Что-нибудь изменилось?

Неррити с трудом сглотнул.

- Н-нож. Это. Раньше он просто сказал - «пять миллионов за ребенка». Я ответил, что у меня нет пяти миллионов… Он сказал: «У тебя есть лошадь, продай ее». Все. Да, еще никакой полиции. Пять миллионов, не обращаться в полицию или мальчик умрет. Сказал, что свяжется со мной. Я начал кричать на него… он просто повесил трубку.

Райтсворт вынул кассету из магнитофона и сунул ее в футляр, затем в картонную коробку - все с преувеличенной осторожностью, в пластиковых перчатках. Сказал, что заберет запись. И что они поставят «жучок» на телефон мистера Неррити. И что они будут работать над этим делом.

Неррити, очень встревоженный, стал умолять его быть осторожным. Насколько я понимаю, человеку, привыкшему хамить, весьма нелегко умолять кого бы то ни было. Райтсворт с важным видом сказал, что будут предприняты все меры предосторожности. Насколько я понял, Тони, как и я, считал, что Райтсворт чересчур всерьез воспринимает угрозы и, стало быть, не слишком блестящий детектив.

Когда он ушел, Неррити, справившись с первыми страхами, налил себе еще джина с тоником, опять со льдом и лимоном. Лед из ведерка он доставал щипчиками. Тони смотрел на него, не веря глазам своим.

- Выпьете? - запоздало спросил он нас. Мы покачали головами.