1984

– Смит! Номер шесть тысяч семьдесят девять, Смит У.! Да, вы! Ниже наклон! Вы можете. Просто не стараетесь. Ниже! Вот так, товарищ. Теперь вольно – это всех касается – и посмотрите на меня.

Уинстона прошиб холодный пот. Лицо его оставалось непроницаемым. Никогда не выказывать недовольство! Никогда не выказывать обиду! Малейшее движение глаз может выдать. Под его внимательным взглядом инструкторша подняла руки над головой и – не то чтобы грациозно, скорее на редкость аккуратно и четко – наклонившись, ухватила себя за пальцы ног.

– Вот так, товарищи! Вот как надо выполнять это упражнение. Смотрите еще. Мне тридцать девять, у меня четверо детей. Поглядите! – Она снова наклонилась. – Видите, я, в отличие от вас, не сгибаю колени. Вы тоже так сможете, если захотите, – прибавила она, выпрямляясь. – Каждый, кому нет сорока пяти, способен дотянуться до пальцев ног. Не каждому выпадает честь защищать родину на передовой, но хотя бы держать себя в форме может каждый. Помните о наших ребятах на малабарском фронте! О моряках на плавучих крепостях! Только представьте, каково им приходится! А теперь попробуйте еще раз. Да, так лучше, товарищ, намного лучше.

И она ободряюще кивнула Уинстону, когда он сумел с размаху коснуться пальцев, не сгибая ног, – впервые за несколько лет.

4.

С глубоким непроизвольным вздохом, от которого в начале рабочего дня Уинстона не могла удержать даже близость телевида, он притянул к себе речепис, сдул пыль с трубки и надел очки. Затем развернул и скрепил вместе четыре рулончика бумаги, которые выплюнула ему на стол трубка пневмопочты.

В стенах его рабочей ячейки имелись три отверстия. Справа от речеписа – тонкая пневмотруба для записок, слева потолще – для газет, а в боковой стене – широкая щель, прикрытая решеткой. Сюда следует выбрасывать бумажный мусор. Таких щелей в здании тысячи или даже десятки тысяч – не только во всех кабинетах, но и в стенах всех коридоров через каждые несколько шагов. Их почему-то прозвали «провалы памяти». Когда какой-нибудь документ подлежит уничтожению или просто на полу валяется бумажка, уже рефлекс – приподнять крышку ближайшего провала памяти и кинуть мусор туда. Тут же его подхватывает теплое воздушное течение и несет к огромным печам, спрятанным где-то в закоулках здания.

Уинстон пробежал четыре записки, которые только что развернул. В каждой – не больше двух строчек на полном сокращений жаргоне, на котором в главке вели внутреннюю переписку. Это не совсем новоречь, но многие слова новоречные. В записках говорилось:

таймс 17.03.84 речь сб искаж африка исправить

таймс 19.12.83 прогнозы 3л 4 кв 83 опечатки сверить текущий номер

таймс 14.02.84 главбог искаж цитата шоколад исправить

таймс 03.12.83 сб указ дня плюсплюснеотлично упомин неперсон переписать полно предвар наверх

Не без некоторого предвкушения Уинстон отложил четвертую записку в сторону. Это сложное, ответственное поручение лучше выполнить последним. Остальные три – рутина, хотя второе наверняка потребует нудной возни с цифрами.

Уинстон выбрал на телевиде «архив номеров» и заказал нужные номера «Таймс». Всего через несколько минут они выскользнули из пневмотрубы. Записки, которые он получил, касались статей или заметок, которые по той или иной причине требовалось изменить, или, как это называлось официально, исправить. Например, из статьи в номере «Таймс» от семнадцатого марта следовало, что Старший Брат предсказал в своей речи тишину на южноиндийском фронте и наступление евразийцев в Северной Африке. На самом же деле Верховное командование Евразии решило наступать в Южной Индии, а Северную Африку оставило в покое. Так что требовалось переписать абзац в речи Старшего Брата, чтобы его предсказание совпало с реальными событиями. Или, скажем, девятнадцатого марта «Таймс» опубликовала официальный прогноз производства различных видов потребительских товаров на четвертый квартал 1983 года, то есть шестой квартал Девятой трехлетки. А в сегодняшнем номере вышел отчет о фактическом выпуске, из которого следовало, что прогноз в корне неверен по всем пунктам. Уинстону поручили исправить исходные цифры, чтобы они согласовались с реальными. Что касается третьей записки, она указывала на небольшую ошибку, которую можно исправить за пару минут. Совсем недавно, в феврале, Главный комитет богатства пообещал (официально – «взял на себя твердое обязательство»), что в 1984 году не будет уменьшаться норма выдачи шоколада. Но, как Уинстон уже знал, на самом деле норма с конца недели снизится с тридцати граммов до двадцати. Требовалось всего лишь заменить прежнее обещание предупреждением, что где-нибудь в апреле норму потребуется уменьшить.