1984 (коленкоровая тетрадь)

— Ты напишешь, этот свой «1984»! ― продолжил Хазарский: ― Я уверен в том, а вот от меня ― каких-либо творений, не жди! Не бывать такому. У меня в последнее время даже при работе над рассказом возникают проблемы и не только из-за недостатка времени. Мое любопытство все более становиться журналистским, а не писательским: на до мной довлеет несовпадение интересов присущее этим двум профессиям. Оттого мне иногда бывает не по себе, особенно на работе. Я часто, склонившись над рабочим столом, просто боюсь, что в какой-то момент из-за недостатка информации могу, невольно, не заметив того скатиться к обычному художественному вымыслу. А этого при написании статьи, ну никак нельзя допускать.

Моя жена трудилась в библиотеке, и я мог читать хорошие книги. Это, уже после она ушла вместе с дочерью и сыном в школу, поменяв свою работу. В том была необходимость. А тогда я был наисчастливейший человек, так как за этими хорошими книгами «выстраивались» большие очереди, другими словами, нужно было записаться. За очередью следили общественники. Взять ту или другую книгу, минуя их, нечего и думать. Однако для Марии это не было проблемой, а значит и для меня.

Однажды, встретившись с Михаилом у дома, я не удержался и предложил ему для ознакомления почитать одну из новинок нашего прозаика Ильи Штемлера, по манере письма, очень смахивавшего на Артура Хейли. Он обрадовался, и этот мой поступок послужил последующему обмену книгами.

Одним из первых, в нашем кругу, я прочел книги Пастернака, Солженицына, Довлатова и других опальных в СССР писателей. А однажды он принес мне книгу Джорджа Оруэлла: «1984». При этом товарищ, взглянув на меня, хитро улыбнулся. Мне стало понятно: он догадался. О романе Михаил высказывался очень лестно, правда, не вслух, а шепотом. Она, считал он была написана о нашей стране ― СССР. Я, прочитав книгу, запротестовал и не шепотом, как он, а громко.

— Михаил, да она написана об Англии. Название: «1984» ― случайно. Это перевертыш последних двух цифр. Его дало издательство. Ты бы сел за написание книги, не имея названия? ― Я взглянул на товарища и продолжил: ― Я бы, нет. ― Помолчал. ― Нет названия, значит нет и книги.

— Да-а-а, ты тут прав! ― неторопливо ответил мой товарищ: ― Но, я думаю, что оно у него было. Он им просто не афишировал. «1984» ― это, не название. Название: «Старший брат смотрит на тебя» или что-то подобное. Книга же вышла после смерти автора, а это многое значит.

Я чувствовал, что Михаил чем-то озабочен. Он не хотел предо мной открываться. Я на него не давил.

— Михаил, я от этого Оруэлла просто в ужасе, сколько дури сидело в голове этого в прочем неплохого писателя. Надо же такого наворотить, хорошо, что это все на бумаге, а не в жизни. Уму непостижимо. Я понимаю, что он эту свою галиматью писал в тридцатых-сороковых годах нашего века, когда над Великобританией никогда не заходило солнце. Чем тебе не страна ― «Океания»? А еще Англия, на тот момент имела большую государственную собственность. Отсюда ― он вывел англсоц. ― Я немного потоптался у подъезда и, видя, что мой товарищ несколько озабочен и не собирается уходить, продолжил:

— Ты, хорошо, понимаешь, государственная собственность в капиталистической стране ни в коем случае не общественная, хотя, по сути, является таковой. Ни для кого не секрет, что значительная часть населения нашей страны тоже ее не считают своей, а должны. Мы говорим «о советском человеке», но его еще пока нет, не созрел. Отсюда твоим Оруэллом не зря придуман «старший брат», у которого ничего не утащить. А он не нужен, достаточно иметь определенное сознание и конечно, при этом еще и изобилие. А оно возможно при искусственном интеллекте и полной автоматизации процессов производства. У нас в стране есть специалисты. Они обращались еще в шестидесятых годах к Никите Сергеевичу Хрущеву с предложением доверить им верстку Госплана с помощью ЭВМ. Не разрешил. А зря! Было желание обкатать систему этих специалистов в Чили, но Луис Корвалан, выбранный народом президент, был свергнут, и на его место пришла хунта. Вот так! А сейчас мы на грани больших перемен. То ли капитализм рухнет, то ли…. ― я замолчал, не договорив. ― Он, тут же усмехнувшись, сказал мне, глядя прямо в глаза:

— Семен, успокойся не кричи на всю улицу, не нужно, ты уж лучше над очередной книгой Ильи Штемлера посиди. Это литература, разрешенная, и может быть использована для домашнего чтения. ― Сам же Михаил отчего-то интересовался Оруэллом. На мое предложение прочитать Замятина: «Мы» ― книгу, которой когда-то увлекался Джордж или же найти что-нибудь из книг его товарища Олдаса Хаксли. Ну, например, «О дивный новый мир». Журналист отчего-то отнекивался.