1984 (коленкоровая тетрадь)

Живот рос. У Марии пришло время отпуска, и она решила, прихватив Машу, отправиться на отдых в Кемерово к своим родителям. Я как мог, пытался жену отговорить, рисковать не следовало:

— Щурово, ― это, намного ближе, чуть-что можно сесть в поезд ― ночь и ты уже дома, в Москве.

Однако жена заартачилась и отправилась в Сибирь. Потянулись дни. Во время телефонных звонков Мария была не многословна. Это ― настораживало. Мне казалось, она чего-то не договаривает. Я думаю, встречалась и много разговаривала со своей высокопоставленной тетушкой.

Назад, домой Мария вернулась без живота, свободная, и тут же на пороге обвинила во всем меня.

— Из-за тебя я пострадала, так и знай из-за тебя! ― сказала она: ― Думаешь, мне было легко все это вынести, легко?

Но, причем тут я. Я был не против ребенка. Наверняка, родился бы мальчик. У Марии в запасе было даже имя, как у ее отца ― Ефим, я, хотя оно мне казалось уж очень еврейским, мог бы и согласиться. А еще, мы жили в достатке. Зарплата у меня на тот момент была хорошая: нам на житье-бытие хватало. Но нет, ― виноват я, и все тут. Мне не хотелось спорить, и я смирился. Пусть будет так. У женщин, наверное, так и должно быть. Ну, не будет же она обвинять себя или же свою подругу. Та у нее всегда права! Отыграться можно на муже, он всегда рядом.

Что интересно? Эта самая подруга ― Валентина Гулишвили довольно быстро убедила мою жену Марию: ― Да зачем вам еще один ребенок! ― а сама вдруг неожиданно забеременела. И таблетки глотать не стала. Она хорошо знала Эдуарда, муж такое простить не мог, у него тут же бы взыграли грузинские корни. Ладно, если бы просто отлупил, а то мог и развестись ― родителям парня Валентина всегда казалась ветреной, и они брак сына не поддерживали.

Моя жена узнала о положении своей подруги, когда у той стал, заметно выделятся живот. Наверное, Мария, увидев все это, перестала предохраняться, и вскоре произошло то, что и должно произойти.

Рождение еще одного мальчика у Валентины с Эдуардом, а затем и у нас, подруг снова сблизило и все бы ничего, но меня убивало то, что Гулишвили пользовалась моей женой. Я не раз заставал Марию одну с ее детьми и своими, а та где-то пропадала в городе ― бегала. Порой она была очень похожа на свою мать, так и хотелось при встрече сказать ей: «Дай за сисечку подержаться».

Я не знал, что сделать чтобы оградить Марию от назойливой подруги. «Тебе нужно увлечься этой самой Валентиной, ― ни раз советовали мне друзья, ― и жена сразу же ее отправит куда подальше. Вот увидишь!». Может такое и случилось бы, я пошел у них на поводу, но неожиданно изменились обстоятельства. Мать Валентины, вдруг снова нашла себе очередного, правда, на этот раз она считала серьезного мужчину и решила от дочери и от ее семьи отделиться ― захотела жить своим домом. Она занялась разменом квартиры. Данная процедура осуществлялась уже после отъезда семьи Хазарских. В итоге Эдуард, Валентина и их сыновья получили квартиру «двушку» ― далеко за парком, а родительница, обзавелась «однешкой» в двух кварталах от нас. Доволен больше всех, наверное, был я, уж теперь Мария к ним не наездится. А еще неплохо было бы чтобы моя жена вдобавок и забеременела. Наши дети на тот момент не требовали большого внимания: я и сам легко с ними управлялся. Можно было подумать и о третьем.

Было лето, мы отдыхали от очередного нашествия гостей, правда, недолго. Неожиданно, впрочем, как после оказалось и некстати, к нам в гости приехала тетушка Лиза. Она в отличие от других наших гостей, ― любителей побывать в столице, ― давала нам возможность отдохнуть от своего присутствия. У нее в Москве хватало подруг, оттого не обязательно было водить женщину «за ручку», ― без нас хорошо ориентировалась в городе, в любой момент могла позвонить и сказать нам в зависимости от того, кто поднимал трубку, если я ― «Сеня», ― если это была супруга ― «Мария», ― а затем добавить: «Вы меня из виду не теряйте. Я сегодня с подругой иду в театр и на ночь останусь у нее». Нас это вполне устраивало.

Наша родственница была ― женщиной очень уж современной и категорически выступала против больших семей. Для деревни ― может и ничего страшного, но не для города, считала она.

Я помню, сидя у нас на диване тетушка не раз Марии, да и мне, рассказывала о том, почему не следует заводить много детей и что нам достаточно одной дочки.

— Я вот родила сына и счастлива. Он у нас всем обеспечен. Мы дали ему высшее образование. Сейчас парень работает инженером на большом химкомбинате. Мы им довольны.

Да, это было так, но, кем он вырос ― «маменькиным сынком», великовозрастное дитя не способное на самостоятельные поступки ― не мужик. Жил бы у родителей до ста лет, однако отец с матерью подсуетились и оженили парня, подыскав ему бабенку, да и то с ребенком чтобы «не парился».

Узнав о рождении у меня с Марией второго ребенка ― мальчика Жени, тетушка долго возмущалась: