1984 (коленкоровая тетрадь)

Женщина прижималась к мужу и прижималась, при этом искала слова начать разговор. Михаил становился ей все ближе и ближе, и она вдруг всем телом ощутила его тепло, задрожала и поняла, что они друг дружке еще не чужие. Правда, и не родные, иначе бы у них не было Ефима ― их сыночка. У родных рождаются неполноценные уроды. Они просто близкие люди. Между ними близость, а не секс, секс бывает лишь только у чужих людей. За него нужно платить «зелеными», а они не платили ― были просто признательны друг дружке. Правда, здесь в США заводить ребенка им отчего-то не хотелось. Уж он бы точно родился истинным американцем.

Растворившись, друг в дружке, семейная пара, получив удовольствие, расслабилась и начала засыпать, но Мария, вспомнив о том, что хотела поговорить не удержалась и уже спросонья полушепотом спросила у Михаила:

— А что? Может мы с тобой вместе последний раз спим? Ты об этом не думал? Завтра разведемся и конец нашим отношениям?

Женщине вдруг стало интересно, чем она могла понравиться еврею из Курска в далекие восьмидесятые годы прошлого столетия, вот Семен, тот, о котором напомнила сестра Наталья, не нашел в ней ничего этакого примечательного ― не в вела она его своим видом ― формами, в дрожь. Может и Хазарский был к ней равнодушен, а женился оттого, чтобы после получения университетского диплома «откосить» от распределения и не уезжать к черту на кулички, то есть попросту из-за московской прописки ― штампа в паспорте. Или же все-таки было что-то другое, толкнувшее его к ней?

— Тебе, наверное, понравились мои глаза. Они у меня карие ― чайного цвета…. Ноги у меня, ― не на что смотреть ― слегка кривые, а еще волосатые, ― она сделал паузу и не услышав ответа, продолжила, ― или еще что-то?

Михаил то ли спросонья, то ли из нежелания продолжать эту ненужную для него беседу, ответил супруге просто: ― Не знаю я, может еще что-то, ― и положил ей руку ниже спины, затем стал гладить ягодицы. «Да-а-а, ― подумала Мария, ― у Олега задница по более моей будет, как бы муженек в будущем не переметнулся к нему, здесь в США извращения поощряются».

Глава 9

На другой день все «закрутилось», правда, со скрипом: развели Михаила с Марией и Олега с Натальей не так быстро, как им бы того хотелось. Неприятная для всех процедура тянулась не один месяц. Регистрация их браков проходила в СССР, и оттого возникли юридические трудности. Что можно сказать: женщины в итоге остались довольны. Их устроили, назначенные судом, ежемесячные выплаты на детей. А еще мужчины оговорили время встреч со своими чадами. Хазарский, все сделал необходимое, чтобы не только видится с Ефимом, но и иметь возможность, время от времени, заваливать бывшую жену на кровать. Олег свои проблемы тоже решил. А еще Михаил договорился с Олегом для своих коллег создавать видимость счастливого брака и не более того.

— Ты, не женщина, ― сказал Михаил, едва они остались наедине, ― а я не извращенец какой-то и оттого посягать на твою задницу ― не собираюсь. ― Олег в знак понимания покивал ему головой, однако он не был бы евреем и оттого в первый же день выхода на работу после свадьбы тут же посетил супруга, а затем на глазах у Джимми Билла скривившись будто от боли прошептал тому на ушко:

— Знаешь, после ночи любви со своим, а толкушка у него еще та…, я уже целый день не могу сходить в туалет, маюсь запорами. Но ты не думай ничего плохого, я ни о чем не сожалею. Любовь превыше всего!».

Джимми Билл тут же подбодрил его, подняв две руки с оттопыренными вверх большими пальцами.

Никто из мужчин ни Михаил Хазарский, ни Олег Палкин, ни их бывшие жены перед детьми и словом не обмолвились о том, что же в этой стране, под названием ― США, с плановой демократией и такой же свободой происходит на самом деле, хотя мальчики: Ефим и Женя были не так уж и малы, при желании могли как-то понять своих неадекватных будто внезапно «обкурившихся» родителей. Однако все они были немы, как те рыбы в ближайшей реке, протекающей недалеко от их города и мероприятие ― свадьбу, обставили как театральное действо необходимое для раскрутки газеты и поднятия ее тиража, а отъезд в свадебное путешествие за срочную безотлагательную командировку.

Мне, советскому человеку этих евреев эмигрантов не понять, хотя я считаю, что можно было все объяснить как-то иначе, более правдиво, указав взрослеющим детям причину такого обмана ― странное партнерство двух мужчин, нужное исключительно для того, чтобы не пропасть в чужой стране.