1990, Испытай себя

Мы вышли из машины перед фасадом роскошного особняка в георгианском стиле, где жили Фиона и Гарри.

- Никогда не стройте предположений, не имея на то достаточных оснований, - рассеянно проговорил он, будто бы давая мне совет - Вам наверняка известны два пресловутых слова, которые произносят полицейские, когда у них разваливается дело? Я покачал головой.

- - «Я предполагаю», - улыбнулся он.

- Никогда не забуду.

Он мягко взглянул на меня и в своей спокойной манере предложил наконец зайти в усадьбу Гудхэвенов.

Как оказалось, в доме была одна Фиона, которая открыла нам дверь кухни. Одета она была в темно-голубой сшитый на заказ костюм и белую шелковую блузку, на шее болтались золотые украшения, ноги - в черных туфлях на высоком каблуке; я сразу же почувствовал, что она куда-то торопится.

Когда она увидела меня, на лице ее появилась извиняющаяся улыбка:

- Джон, - сказала она, - чем обязана вашему визиту? Я собираюсь на обед. Может быть, поговорим позже?

- M-м… - замялся я. - Со мной старший инспектор Дув из полицейского участка долины Темзы. Вместе с ним констебль Рич.

- Полиция? - озадаченно спросила она. Она не могла скрыть сильнейшую тревогу.

- Что-нибудь случилось с Гарри?

- Что вы, что вы, с Гарри все в порядке. Впрочем, не совсем так. Речь идет об Анжеле Брикел. Она нашлась.

- Анжела?… Я рада. Где же она пропадала?

Я удивился находчивости Дуна, который своим молчанием дал ей возможность понять, - что все обстоит не так просто и ей явно придется выслушать неприятные известия.

- Бог мой, - промолвила Фиона. - Неужели она мертва?

- Да, боюсь, что так, мадам, - кивнул Дун. - Я вынужден задать вам несколько вопросов.

- Да, конечно… но, - она взглянула на часы, - может быть, чуть позже? Это не просто обед, я приглашена на него в качестве почетного гостя.

Мы все еще стояли на пороге кухни. Без лишних слов Дун протянул ей карточку и спросил, знает ли Фиона изображенного на ней мужчину.

- Разумеется. Это Гарри, мой муж. А рядом с ним моя лошадь Гвоздичка. А где вы взяли эту фотографию?

- Из сумочки погибшей девушки.

Лицо Фионы исполнилось добротой и жалостью:

- Анжела так любила Гвоздичку.

- А нельзя ли мне прийти, когда ваш муж будет дома? - предложил Дун.

- Конечно, приходите, - с облегчением вздохнула Фиона. - Сегодня вечером после пяти или завтра утром. Завтра он будет… м-м… примерно до одиннадцати. Пока, Джон.

Оставив дверь открытой, она влетела в дом, чтобы тут же выйти через другую дверь, закрыть ее, подбежать к нам, затворить дверь кухни, сунуть ключ под валун ("Эге! " - неодобрительно сказал про себя Дун), вскочить в свой БМВ и с развевающимися волосами махнуть на прощание нам, рукой.

- Если бы вам нужно было описать ее одним словом, - обратился ко мне Дун, - то какое бы вы выбрали?

- Непробиваемая.

- А вы не полезли за словом в карман.

- Она и на самом деле такова. Непоколебимая.

- А долго ли вы ее знаете?

- Как и других, примерно десять дней.

- Гм, - промычал Дун. В отличие от вас у меня не будет десяти дней, чтобы жить в их обществе. Позвольте вновь спросить вас, что это за люди? В присутствии полицейского многие начинают вести себя неестественно.

- Фиона не лицемерила. Да и никто из тех, с кем вы разговаривали сегодня утром, не лицемерил.

- Пожалуй. Но я не со всеми встречался. Однако есть такое понятие, как родственная верность… Я читал судебные отчеты о том процессе, прежде чем приехать сюда. Здесь в округе верность своим - это не пустой звук, согласитесь? Непоколебимая, непробиваемая, ведь так?

Внешне Дун выглядел невзрачно, а его певучий беркширский акцент действовал на окружающих обезоруживающе, однако за обликом размазни скрывался внимательный и умный наблюдатель. После этих его слов я внезапно поверил тому, в чем сомневался раньше: он, несомненно, доводил до логической развязки большинство своих дел.

Дун выразил желание поговорить с остальными девушками-конюхами до того, как они узнают обо всем из чужих уст, а также с мужчинами-конюхами, но почему-то начать он решил с девушек.

Я довез Дуна и Рича до конюшен, и мы остановились у женского общежития. Раньше мне здесь бывать не приходилось. Это было небольшое современное здание, стоявшее в тупике. Тремьен как-то сказал мне, что приобрел его по дешевке, а затем отстроил.

Я сказал Дуну, что не всех девушек знаю по именам, а вижусь с ними лишь на утренних проездках и на вечерних осмотрах конюшен.

- Этого вполне достаточно, - заметил Дун. - Зато они все знают всю. Можете сказать им, что я не людоед.

Не будучи абсолютно уверен в себе, я тем не менее сделал так, как он просил.