1992

Анхель бочком, бочком, по стеночке, с нелепо выставленным пистолетом сделал осторожный шаг, другой. Он никак не мог разглядеть сидящего в кресле. Замешкался и наподдал головой матерчатый абажур. Тот вдруг вспыхнул, закачался, разгоняя тусклым светом серые тени из углов.

В кресле скалился вывороченными обломками ребер Торец. Там, где у каждого человека должно было быть сердце, легкие, желудок и все остальное, у него зияла черная пустота. По спортивным штанам расползалось темное пятно. Торец улыбался.

***

В жизни у Анхеля все шло наперекосяк. Так он привык думать.

В детстве его иначе как Длинный не называли, и неважно в какую школу или двор он попадал. Длинный и все тут. Анхель так привыкал, что с трудом вспоминал как там его зовут на самом деле. А школ этих у него было много. Отец военный – пришлось поездить. С одной стороны, в частой смене школ был существенный недостаток – Анхель не успевал влиться в очередной, крепко спаянный коллектив. С другой стороны, это было хорошо – ему как будто всегда давался новый шанс. Шанс на новых друзей и новую жизнь. И так каждый раз. Анхель привык. Новые надежды, старые разочарования.

Везде и всюду задирали его всегда тоже первым. Даже уже став вполне взрослым, Анхель умудрялся на любой дискотеке или баре влететь в неприятности. Его словно проверяли на прочность, широкоплечего, но не крупного, а потом первым и гасили, как всякого самого высокого в таких случаях. Потому как почетно завалить этакого лося, да и опасливо, ну как начнет махать своими мосластыми руками-ногами.

Немного иначе жизнь шла в баскетбольной университетской секции. Там Анхель не так выделялся своим ростом, но флегматичный от природы, так и не завел себе близких друзей. Вот с девчонками у него, напротив, все складывалось хорошо. Но ненадолго.

Из универа Анхель загремел в армейку, не особо переживая по этому поводу. В спортроту не попал из-за травмы колена, а может из-за странного, неожиданно расцветшего вокруг бардака и ощущения анархии во всех сферах жизни. В итоге оказался на самой настоящей войне, где стреляли всерьез и убивали не понарошку.

Спортивная подготовка помогла в армейской службе. Армейские навыки пригодились на гражданке. Опыт, полученный в одной горячей точке неожиданно вспыхнувшей на обломках большой страны, предопределил род деятельности. Стремительно меняющийся вокруг мир не оставлял шанса просто остановиться и подумать. Как и многим другим, спортивным, молодым, неприкаянным и потому злым, сами не зная на кого и за что. Анхель, как обычно, флегматично пожал плечами и стал тем, кем стал, особо не рефлексируя по этому поводу.

Суровый быт мужского околобандитского мира нравился Анхелю, во многом потому что не давал расслабиться и все время держал в тонусе. Мир этот был понятный, привычный, четко делил окружающее пространство на своих и чужих, да и просто не давал растечься по нелепой, странной жизни, как сгущенное молоко. Все складывалось правильно, а как так правильно, лучше или хуже бывает, Анхель не знал и узнать не стремился.

Одно его напрягало постоянно. Интересом у женского пола он хоть и продолжал неизменно пользоваться, но все так же ненадолго. Девушки мелькали в его жизни, но не задерживались. Анхель догадывался, что причина в нем, в его таком почти равнодушном отношении к жизни. Он пытался даже объяснить им и, конечно, в первую очередь самому себе, что это не так. Вы ошибаетесь. Но в какой-то момент перестал пробовать и даже думать про это. Но где-то внутри занозой сидело…

И вот когда огромная желтая луна жадно заглянула в страшную, пропахшую потрохами комнату, Анхель подумал, что ему жаль только одного – никто и никогда не любил его по-настоящему. А уж о том, чтобы самому кого-то полюбить он даже и не мечтал. Так он подумал и вдруг заплакал.

«Аааа-автомобиль!» – опять закричал ведущий и луна погасла.

***

– Без дачки он.

– Без двух!

– Ага, щас!

– Тихо там! – рявкнул Прапор. Игроки замолчали, но через пару секунд снова загалдели.

– Е-бо-бо, куда ты с короля?!

Прапор вздохнул. Поджелудка с утра опять его изводила, во рту кисло, таблетки, которые выдала врачиха, кончились и в правой руке поселился неприятный тремор. Прапор посмотрел на сидящего в кресле напротив – длинный, мосластый, весь как на шарнирах. Баскетболист хренов. Пялится куда-то не пойми куда. Доктор в психушке показывал Прапору фотографии и называл это взглядом на тысячу ярдов. Типа шок, но только не совсем. Прапор не понял че к чему, да и хрен с ним. На снулую рыбу он похож – ни то, ни се. То ли дело Торец был. Нормальный пацан.

– Анхель, – позвал он. – Кто тебе ваще такое погоняло выдал?

Сидящий, услышав свое имя, дернулся и уставился на Прапора, как только что увидел.

– Ему Лысый дал. Скажи же, Лысый.

– Без двух, да? Идиота кусок. Говорил я тебе. Анхель – это водопад самый высокий. Он же длинный, а у нас Длинный уже есть.

– Сам ты идиот, с короля зашел.

– Ага, погони мне еще.

Игроки замешали карты.