1995, Дорога скорби

- Я бы верил, если бы им больше рассказывали. Как может присяжный принять решение, если не знает половины фактов? Тут не должно быть свидетельств, которые не подтверждены фактами.

- Вы наивный человек.

- Я - «Сид-общественность», помните об этом? Закон трактует малейшее сомнение в пользу обвиняемого. Жертвы убийц никогда не дают показаний.

Жеребец из Ламборна не может говорить. Убивать животных куда безопаснее.

Простите, но я не могу смириться с тем, чем стал Эллис.

- Эмоции работают против вас, когда вы даете показания в суде.

- Не беспокойтесь. В суде я буду куском льда.

- Об этом мне говорили.

- Вам говорили чертовски много.

Он рассмеяться.

- Это все старина Интернет, - сказал он. - Все, что вам нужно, это пароль, и целый мир перед вами.

- Какой пароль?

- Не могу вам сказать.

- Не морочьте мне голову. Какой пароль?

- Арчи, - сказал он.

Я молчал секунд десять, вспоминая взгляд Арчи при нашей первой встрече - взгляд, в котором читалось знание.

- Что именно делает Арчи на государственной службе? - спросил я.

- Я считаю, - забавляясь, ответил Норман, - что он очень похож на вас, Сид. Если он хочет, чтобы вы чего-то не знали, он и не скажет.

- Где я могу найти вас в понедельник?

- В участке. Скажите, что вы Джон Поль Джонс.

Кевин Миллс в пятницу занял почти всю первую страницу «Памп» - это был короткий отдых от сексуальных похождений кабинета министров, но полное уничтожение меня лично. «Наша газета, - напоминал он читателям, - опубликовала номер „горячей линии“ для того, чтобы вы могли сообщить Сиду Холли о нападениях на лошадей. Владельцам советовали держать своих лошадей в стойлах, особенно после дерби. „Памп“ снимает с себя всякую ответственность за Сида Холли, который смехотворно указывает на Эллиса Квинта, выставляя его демоном, ответственным за мучения беззащитных лошадей. Эллис Квинт, чья преданность лошадям уходит корнями в его собственную звездную карьеру лучшего жокея-любителя страны, популярного героя, храбро встречавшего все опасности в древних традициях спорта джентльменов…» И остальное в том же духе. «Читайте также аналитическую статью на странице 10 и статью Индии Кэткарт на странице 15».

Я полагаю, что к худшему нужно быть готовым. Я прочел колонку редактора: «Можно ли позволить бывшему жокею подвизаться в качестве псевдосыщика? (Ответ: нет, ни в коем случае.)» В конце концов я открыл страницу Индии Кэткарт.

«Сид Холли, самодовольно привыкший к тому, что его встречают аплодисментами, как чемпиона, за короткое время потерял карьеру, жену и левую руку, а затем уязвленно наблюдал за взлетом своего друга к известности и положению национальной звезды - и решил, что все это могло бы принадлежать ему. Кто бы подумал, что этот трогательный человечек обманывает? Это вам не Эллис Квинт. У него проблемы с эго, и он уничтожает все, чему завидует».

Это было только начало. В следующем абзаце безжалостно, но неаккуратно исследовались побуждения, которые заставляют участвовать в скачках (при этом игнорировался тот факт, что сам Эллис, по идее, тоже должен был испытывать нечто подобное).

Мое якобы безжалостное стремление к победе, как писала Индия Кэткарт, разрушило все лучшее в моей личной жизни. И то же самое стремление теперь было нацелено на уничтожение моего друга Эллиса Квинта.

«Памп» не допустит, чтобы это произошло. Сид Холли - это таракан, которого пора раздавить. «Памп» это сделает. Миф Холли - всего лишь завеса".

Черт ее подери, подумал я и впервые за восемнадцать лет напился.

Утром в субботу, слоняясь по квартире со страшной головной болью, я обнаружил в своем факсе послание. Записка на знакомом бланке «Памп» от Кевина Миллса. «Сид, извини, но ты сам напросился. Сволочь ты».

Большую часть воскресенья я выслушивал голоса, высказывающие моему автоответчику примерно то же самое.

Два звонка немного развеяли мрак. Один был от Чарльза Роланда, моего бывшего тестя: «Сид, если у тебя проблемы, Эйнсфорд всегда к твоим услугам». Второй был от Арчи Кирка: «Я дома. Норман Пиктон сказал, что вы хотите увидеться со мной».

Они похожи, с благодарностью подумал я. Два человека с холодным бесстрастным рассудком, которые выслушают, прежде чем обвинять.

Я перезвонил Чарльзу, который, кажется, вздохнул с облегчением, услышав мой голос.

- У меня все нормально, - сказал я.

- Однако Эллис - рыцарь в сверкающих доспехах.

- Ага.

- Ты уверен, Сид?

- Безусловно.

- Но Джинни… и Гордон… Они мои друзья.

- Ладно, - сказал я. - Если бы я отрубил ногу лошади, что бы вы сказали?

- Но ты же не будешь этого делать.

- Нет.

Я вздохнул. Вот в чем проблема. Никто не может поверить, что это Эллис.

- Сид, приезжай в любое время, - еще раз пригласил Чарльз.

- Вы моя крепость, - сказал я, стараясь, чтобы это прозвучало легко. - Я приеду, если будет нужно. - Хорошо.

Затем я перезвонил Арчи Кирку и спросил, по-прежнему ли Джонатан остается у Бетти Брэккен.

- Я разговаривал с Норманом, - сказал Арчи. - Джонатан теперь увлекся водными лыжами и целыми днями торчит на озере. Бетти платит за это сотни фунтов и говорит, что это достойная цена, чтобы держать его вне дома.