19a80551de29cd22aac68fc54f3430de

невозможно представительство ее интересов.

Изменение границ между фронтами и армиями мы относим также к мерам фактического воздействия.

Действительно, иногда в период боевых действий является почти невозможным отнять войска у одной инстанции с

целью перегруппировки для поддержки соседней инстанции. Но той цели можно добиться, сжав участок соседа и

возложив на фронт или армию, имеющую скрытые источники сил, ответственность за более широкий участок. К этому

методу слабое управление русской ставки часто оказывалось вынужденным прибегать. В октябре 1914 года ставка не

могла получить от фронтов резерва для защиты Варшавы и нанесения здесь удара немцам; но, передавая Варшаву

поочередно на ответственность то одного, то другого фронтов, ставка вынудила их выдвинуть на Варшавское

направление все свободные силы, коими они могли располагать. К невыгодам этого метода надо отнести резкое

каждый раз изменение установленной сети связи, разрушение наладившихся оперативных отношений, а также весьма

резкое изменение нагрузки и направления работы тыла. Это — средство управления бедного волей и резервами

командования; оно сказывается в понижении полезной работы всего войскового аппарата, и не должно без особой

нужды применяться.

Наконец, необходим контроль. Отделенный командир, отдавая приказ, обязан проконтролировать его

исполнение; наблюдение за исполнением конкретизирует приказ, дает ему действительную силу. Хотя посты высшего

управления занимаются самыми ответственными, заслуженными работниками, но и здесь распоряжение не должно

получать отвлеченный характер слова, брошенного на ветер; надо наблюсти, чтобы распоряжение дошло до

назначения, было понято и исполнено. Замена директивы приказом, указывающим, что должно быть выполнено в

течение одного-двух ближайших дней, является одной и притом стеснительной формой контроля. Истребование копий

всех важнейших оперативных распоряжений подчиненных инстанций является нормальным видом стратегического

контроля. Любопытные данные часто дают неприятельские официальные сообщения о войне; они непременно

упоминают о захватах неприятельской стороной пленных, пушек, трофеев, тогда как наши донесения часто стремятся

замолчать неприятные происшествия. Производство дознаний и расследований терпимо лишь в исключительных

случаях (дознание генерала Пантелеева по Самсоновской катастрофе), так как вторжение формальной точки зрения

юстиции в стратегические и оперативные вопросы понижает ту любовь к ответственности, которая является

чрезвычайно ценной у всех деятелей на вооруженном фронте. Формы контроля не должны нарушать атмосферы

доверия, которая необходима для успешной стратегической работы.

Гармоничность организации. Деление сухопутных вооруженных сил, действующих на одном театре, на

частные армии, встречавшееся ранее лишь при коалиционных войнах, было успешно применено Мольтке в 1866 г., и с

тех пор сделалось общераспространенным. При стратегическом развертывании 1914 года, в русских войсках появилась

еще новая инстанция оперативного руководства — фронт. Отсутствие такой инстанции при вторжении германских

армий во Францию сказалось в значительных трудностях управления. В течение мировой войны управление фронта, как организационная инстанция, получило широкое распространение. Мы ее встречаем также на всем протяжении

гражданской войны.

Реальное бытие фронта в течение шести лет (1914-1920) вызывает некоторые сомнения; его кратковременная

история не блещет организационными достижениями. В России первый год маневренной войны прошел в

беспрерывных трениях между двумя фронтами; в позиционный период войны мы имели три фронта; сколько-нибудь

согласовать их действия не удалось. Людендорф также жалуется на трудности управления, которые ему создавало во

Франции в 1917-1918 г.г. это организационное новшество. В гражданскую войну фронты являлись, несомненно, уместными, пока каждый объединял все действия на отдельном театре войны, против отдельного противника

(Северный, Восточный, Южный фронты). Но когда пришлось согласовать действия двух фронтов против одного

противника (против поляков), то эта задача не удалась. Каждый фронт имел слишком большой вес и инерцию, которые

высшему командованию преодолеть не удалось; увязать их действия к одной оперативной цели представило столь

трудную задачу, перед которой пришлось отступить, сделав попытку передать в последнюю минуту в состав Западного

фронта, обремененного своими пятью армиями (считая в том числе Мозырскую группу), еще и две армии Юго-Западного фронта, действовавшие против поляков. А, между тем, в гражданской войне в Красной армии не было

корпусной инстанции — лишней ступени оперативного управления.