1b353ea713c73c68451a843e6ddfd834

  Передай мне вон ту фотографию, хочу еще раз на него взглянуть. Да, таким он был пятнадцать лет назад. Я тебе рассказывала, что долгое время носила эту фотографию на шее? В маленьком медальоне, на сиреневой ленте? Знаешь, почему? Потому что я за нее заплатила. Я тогда была всего лишь служанкой, и купила ее за свою зарплату, вот почему так ее берегла. Мой муж никогда не представлял себе, какое важное дело для человека вроде меня - заплатить за что-то, в чем он не нуждается настоятельно. Я имею в виду настоящие деньги, вроде мелочи с моей зарплаты или чаевых. Потом я тратила деньги, как воду - я имею в виду его деньги, швыряла тысячи так же, как прежде сметала метелкой из перьев пыль, когда была служанкой. Для меня эти деньги были ненастоящими. Но у меня просто сердце ушло в пятки, когда я купила эту фотографию, потому что я была бедна, и мне казалось грехом тратить деньги на то, что не является абсолютно необходимым. Эта фотография была для меня грехом, чистейшим тщеславием. Но я всё равно ее купила, тайком пробралась в студию знаменитого, очень модного фотографа в центре города, я была готова заплатить, не торгуясь, любую цену. Фотограф рассмеялся и продал мне фотографию со скидкой. Эта покупка была единственной жертвой, которую я принесла ради этого мужчины.

    

  

  Он был довольно высок, на пару дюймов выше меня. Вес у него был стабильный. Он контролировал свое тело так же, как свои слова и манеры. Набирал зимой несколько фунтов, но потом сбрасывал их в мае и оставался в таком весе до Рождества. Не думай, на диетах он не сидел. Забудь о диетах. Он просто обращался со своим телом так же, как мог бы обращаться с одним из своих сотрудников. От тела требовалось, чтобы оно работало на него.

  Точно так же он обращался со своим ртом и со своими глазами. Его глаза и рот смеялись по отдельности, словно тогда, когда от них это потребуется. Никогда не смеялись одновременно. Он смеялся не так, как ты, мой драгоценный - так свободно, так нежно, глаза и рот улыбаются одновременно, как вчера, когда ты поистине превзошел самого себя - продал то кольцо, а потом пришел ко мне с хорошими новостями.

  Ему такое никогда не удавалось. Я жила с ним, я была его женой, а до того - его служанкой. Разумеется, я была ему ближе, когда была служанкой, чем когда стала исключительно женой. Но даже тогда я никогда не видела, чтобы он рассмеялся от всей души, как ты.

  

  

  Значительно лучше ему удавалось улыбаться. Когда я встретила в Лондоне этого толстого грека, мужчину, который столь многому меня научил - не надоедай мне вопросами о том, чему он меня научил, я не могу рассказать тебе всё, мы тут так просидим до рассвета - в общем, он меня предупредил, чтобы в Англии я никогда не смеялась в компаниях, потому что там это считается вульгарным. Мне следовало просто улыбаться, всё время улыбаться. Я тебе об этом рассказываю, потому что хочу, чтобы ты узнал всё, что может когда-нибудь тебе пригодиться.

  Мой муж умел улыбаться так, словно ему плевать на чье-либо мнение. Иногда я так ему завидовала, меня просто тошнило, когда я думала о его улыбке. Словно он изучил это высокое искусство в каком-то загадочном университете, который посещают богачи, чтобы научиться улыбаться, и искусство улыбаться там - обязательный предмет. Он улыбался даже тогда, когда ему врали. Иногда я это с ним проделывала. Врала ему, и наблюдала. Врала ему в постели, и смотрела, что он будет делать. Бывали мгновения, когда это было просто опасно. Никогда не знаешь, как человек отреагирует, когда ему врут в постели.

  Опасность вызывала у меня гибельный восторг. Я не удивилась бы, если бы однажды он просто схватил бы на кухонном столе нож и вонзил бы его мне в живот, как свинье на бойне. Конечно, это была лишь мечта, воображаемое исполнение желания. Я узнала этот термин от врача, с которым некоторое время консультировалась, потому что хотела быть модной, как другие, потому что я была богата и могла себе позволить несколько психологических проблем. Врач получал пятьдесят пенге в час. Эта плата позволяла мне лежать на кушетке в его кабинете и потчевать его своими мечтами, а также - всеми грубостями, какие только могла придумать. Есть люди, которые платят женщине, чтобы она лежала на кушетке и говорила гадости. А тут платила я, учила термины вроде 'подавления' и 'воображаемого исполнения желания'. Поверь, я много чего узнала. Нелегко жить с аристократом.