2+2

Закинув все грязное белье, я задумчиво осмотрел машинку, понимая, что не учел самого важного — порошка с собой не принес.

— Проблемы? — милая девушка орудовала со своим бельем напротив.

Она улыбалась и смотрела так, словно обещала избавление от всех бед. Мне нравился такой взгляд.

— Вы посланы мне с небес, — я сразу решил идти на таран. — Это моя первая попытка стать самостоятельным. Умоляю о помощи.

— Не знаете, как включать? — Она повела плечами, убрала руки в задние карманы джинсов…

Боже, ну какая прелесть! Эта грудь не меньше третьего размера.

— Не взял порошок для стирки, — пожаловался, нагло рассматривая ложбинку в вырезе блузки.

— О, этого добра у меня полно.

Она протянула коробочку с капсулами. Я отсалютовал, заправил машинку, докинул четвертаков и запустил первую попавшуюся программу.

— Давай, родная, не подведи, — сказал на чистом русском, похлопав по крышке.

— Вы иностранец? — Снова заговорила девушка. — Я Эмили.

— Ник, — ответил, захватывая рюкзак и отправляясь поближе к третьему размеру. — Из России, сделан с любовью.

Она засмеялась, смущенно отвела глаза.

Мы проговорили около получаса. Я делал комплименты, выуживал информацию и перешел от просто просмотра к легким прикосновениям. То плечико тронул, то по руке погладил, затем взял за руку и провел своими пальцами по ее, утверждая, что ей нужно было непременно идти в пианистки.

Эмили с удовольствием слушала, кивала и принимала любые знаки внимания. Пока моя машинка не подала какой-то странный звук.

— О, стирка закончилась.

— Так быстро? — приятно удивился я.

— Да, теперь нужно взять тележку, выгрузить все в нее и перевезти в сушку.

Растерянность и скука мигом отразились на моем лице.

— Я помогу! — верно поняла меня прекрасная фея Эмили.

И тут меня ждала глобальная подстава. В двойном, блин, размере!

— Что это? — удивленно спросила моя новая знакомая, вынимая из барабана яркие красно-серо-буро-желтые женские трусики.

— Я не знаю, — ответил честно.

Потому что закидывал белье белым, вот ей-богу. У Ники с этим явно был какой-то пунктик — все белоснежное, одинаковое и скучное.

— И еще, — недовольно выдала Эмили, вынимая женскую майку такого же необъяснимо прекрасного колера.

— Твою налево… — я прижал ладонь к щеке. — Она меня убьет.

— Кто?

— Сожительница, — ответил на автомате.

И потерял свою фею.

Эмили обиделась. Вскочила, фыркнула что-то, вильнула красивой попой и ушла читать книгу в дальний угол, сказав на прощание лишь:

— Так что же она сама не пришла?

Печально проводив девушку взглядом, я присел напротив тележки и с тоской посмотрел на некогда белое белье. И как с этим показаться в квартире? Что там Ника про тупые ножницы говорила?

С другой стороны, совращать ее в этом ужасе я не собираюсь, да и лишать будущее такого генофонда, как мой, из-за пары труселей она просто не решится.

В общем, еще раз подцепив девичьи трусики и прокрутив их на пальце, я отправился сушить все это сомнительное удовольствие, включая свои вещи.

В квартиру возвращался как на казнь, мысленно вспоминая все поговорки на тему, что благими намерениями вымощена дорога в ад, а хорошее дело помощью не назовут.

Тихо, как мышь, приоткрыл дверь, поставил пакет с чистыми, но креативно-цветными вещами на пол и присел на тахту около входа расшнуровывать гриндерсы.

Именно в этот момент в дверях своей комнаты нарисовалась мрачная, как грозовая туча, Ника.

— Явился, — скрестив руки на груди, заявила соседушка.

— Слушай, Ник, смотрю я на тебя и вижу свое женатое будущее. Только скалки не хватает, ей-богу!

— Данилов… — устало вздохнула Громова, с нажимом помассировав виски. — Скажи мне честно, зачем ты спер мое грязное нижнее белье?!

— Ну, во-первых, не спер, а благородно отнес в прачечную, где преодолел барьер собственного невежества и постирал-таки шмотки. А во-вторых, чисто технически, там было не только белье!

— Шут, — посверлив меня взглядом, припечатала Ника, а после внезапно шагнула вперед, схватила пакет с вещами и ушла в свою комнату. — Но все равно спасибо.

— Стой, — всполошился я, пытаясь кинуться за ней вслед, но из-за заминки с обувью этого не получилось сделать сразу.

Так что в комнате я оказался после трагической развязки. Ника уже высыпала вещи из пакета на кровать. Сверху, наглядным свидетельством моей криворукости, лежали некогда белые девичьи трусики.

Вот же… блин!

Глава 12

/Вероника/

Я искренне считала, что хуже этот день стать не сможет чисто физически. Ну сами посудите, весь кошмар, который мог, уже случился!

Но как оказалось, я недооценила Данилова.

Полностью разрушив моральное состояние, он решил оторваться еще и на физической стороне моего бытия.

Отметился, так сказать. Разными цветами и серыми разводами!

— Что это такое?! — свистящим шепотом спросила я, ткнув на гору вещей. Беглая оценка ущерба показала, что теперь все белое белье больше не станет таковым даже если прокипятить его в белизне, а остальные мои вещи приобрели тот самый неповторимый грязно-цветной оттенок, который бывает, если некоторые тупые личности помещают в один барабан белое и цветное.