2+2

— Да хватит тебе прибедняться. — Лариса откинула пышную копну своих волос за плечи. — Это как раз я настраивалась и готовилась, еще слова потом нужные забуду, пока вы выступать будете. Да и вам легче будет. Вторым всегда легче.

Возможно, мы бы препирались и дальше, если бы дверь кабинета Брауна не открылась и оттуда не вышел профессор.

— У вас весьма занимательный диалог, — произнес он, задумчиво оглядывая нас с головы до ног. — Но я бы с удовольствием послушал о ваших проектах, нежели о городских пробках.

Небольшой шок сменился удивлением. Оказывается, Браун знал русский…

Через пару минут мы уже были готовы к выступлению, а профессор, сидя за своим столом, собирался внимать.

Вова и Никита колдовали у небольшого проектора, подключая ноутбуки. Данилов свой, а Вова явно Ларискин мак, потому что у него такого и в помине не было.

Я же с Айвазовой ожидали отмашки к выступлению.

— Так, первыми пусть будут опоздавшие. Раз уж так хотели, — наконец произнес Браун.

Лариса, виляя бедрами, вышла вперед.

Рядом с ней встал Вова и передал ей несколько распечаток, в которые она могла бы заглядывать по мере своего рассказа. Он же и перещелкивал слайды презентации маленьким пультом.

— Вашему вниманиею представляется работа, — начала Лариска, и Вова щелкнул кнопкой…

Что-то в моем сердце оборвалось.

Этого не могло быть.

– “Экономическая оценка инвестиций и управление денежными потоками предприятия”, — зачитала Лариса тему нашей с Никитой работы, а на экране высветилась таблица, которую я могла бы вспомнить даже если разбудить ночью.

Потому что я ее делала в тот день, когда Вова разбил мой ноутбук. Но как, черт возьми?!

Я повернулась к Никите, тот сидел на соседнем кресле, вцепившись пальцами в подлокотник, его губы были поджаты, скулы напряжены, а сам он напоминал стрелу, которую вот-вот выпустят из лука.

— М*ять, — едва расслышала я, прекрасно понимая, к чему это относится.

Наши взгляды с Даниловым пересеклись.

— Они украли нашу работу, — едва не плача, пробормотала я.

— Хуже, — голос Данилова был тих, но в нем звучали грозные нотки. — Они ее не просто украли, но и улучшили. Подпунктов стало немного больше. Мы в огромной жопе, Никс. И самое трешовое, что даже если начнем гнать волну, то будем выглядеть полными кретинами.

— Почему? Нужно сказать Брауну. Он должен понять.

— Ни в коем случае. Нас поимели, не нужно об этом сообщать всем. Мир экономики слишком жесток, и Браун это знает, поэтому и слабаков тут никто не любит.

— Так что же делать?

— Око за око. Зуб за зуб, — процедил Данилов, внимательно оглядывая кабинет в поисках чего-то.

Это самое нашлось буквально в метре от проектора. Столик с графином воды и стаканами.

Тем временем речь у Ларисы подхватил Вова, принимаясь углубляться в тонкости работы. Одна беда — он постоянно кашлял, будто от недолеченной простуды.

— Мистер Браун, позвольте Селиванову выпить воды, — перебил выступление Никита. — Ему, похоже, тяжело продолжать объяснять столь увлекательную тему.

— Да, конечно, — милостиво разрешил профессор.

Вова обернулся вокруг своей оси в поисках воды, но наткнулся взглядом на меня. Я посмотрела ему прямо в глаза, не отводя ни на миг и сверля, будто задавая вопрос: “Как ты мог?! Скажи, что это не ты!!!”

Я хотела увидеть в его глазах хотя бы частичку раскаяния, но вместо этого уголки рта бывшего парня дернулись вверх. Этот гад сдерживал торжественную улыбку, а потом все же отвел глаза, найдя воду.

Вова подошел к столику и наполнил бокал, а едва начал пить, как Никите приспичило завязать шнурки на гриндерсах. Я даже не сразу поняла, как ковер под ногами Селиванова резко сдвинулся на несколько сантиметров, но этого хватило, чтобы бывший потерял равновесие, а его долговязую фигуру повело. Вова полетел вперед, как раз по направлению к макбуку и проектору. Вода в стакане тоже летела, чтобы приземлится каплями ровно на решетки охлаждающего радиатора сложной техники.

Раздался громкий хлопок, светодиоды проектора мигнули в последний раз и погасли. В кабинете повеяло запахом жженой проводки.

Тишина почти звенела.

Немая пауза была достойна театральных подмостков, если бы не казалась настолько жуткой.

Моя душа, конечно, требовала мести, но такого размаха, да еще и воплощенного чужими руками, я не ожидала. Никто не ожидал!

На лице Вовы царило испуганно-растерянное выражение. Лариса напоминала злобную фурию, что смотрела на Ника взглядом Медузы горгоны.

Никита же сидел с совершенно пофигистичным видом.

В последнюю очередь я взглянула на мистера Брауна и поразилась арктическому холоду в глазах профессора. Сразу же наступило осознание того, что он отнюдь не идиот и прекрасно видел, из-за кого Селиванов испортил проектор. И решил, что мы загубили работу конкурентов.

— Ой… — тихо сказал Вова. — Какой я неловкий.

— Я смотрю, не в русских традициях играть честно? — негромко, словно в никуда спросил преподаватель, не обращаясь ни к кому конкретно, но линчуя взглядом Данилова.

И мне вдруг так обидно стало за весь народ… Зачем обобщать?! Тем более что это все Вовка с алмазной Крыской-Лариской все начали!