2

Старик разглядел стоявших за воротами, увидел хирдманна, глаза округлились от удивления,

торопливо прикрыл двери, и слышно было, как он семенящими, быстрыми шажками заспешил,

зашаркал в дом.

«Тьфу ты, мог бы за ворота запустить хоть», - подумалось Вальду.

Через долгие мгновения, показавшиеся Вальду вечностью, ворота открылись, вышел сам ноён

Эктор. Он увидев сначала хирдманна, что служил у бухана, пригласил того войти. Вальд с

возмущением, забыв, что замотан тряпками, завопил:

- А меня приглашать не будете?

Ноён суетливо оглянулся, схватил юношу под руку и быстро завел во дворик:

- Вы меня просто поражаете! В куле то, что я думаю?

Вальд кивнул.

Купец прошипел сквозь зубы:

- Быстро в дом, - а хирдманна, часто-часто кланяясь, повел в гостиную. Вальду же пришлось

довольствоваться кладовой в прихожей. Когда ноён и хирдманн скрылись из виду, он с

наслаждением положил свой драгоценный сверток на пол и размотал Стеле лицо и зачастил

скороговоркой, не давая ей и слова вставить:

- Стела, лежи тихо и не вопи, это правда я, Вальд. Мы у друга, только надо маленько потерпеть,

здесь крамсонов много. Только тихо, все нужно делать очень тихо. Моргни, если поняла.

Стела моргнула — куда уж понятнее. Вальд начал разматывать тряпки, в которые укутал кровницу.

В гостиной в это время развивалось презабавное действо. Купец, решив что хирдманна

прислал бухан, пытался добиться от того ответа — в чем состоит его поручение. Беседа пока

получалась односторонней, купец спрашивал, хирдманн молчал. Достопочтенный за короткое

время общения с воином совершенно выбился из сил и решил-таки прибегнуть к помощи

астронома — по какой-то причине они пришли же вместе. Попросив хирдманна оставаться в

гостиной и наслаждаться поданным свежим кафео и теплыми масляными булочками, купец

отправился в прихожую. Приоткрыл дверцу и остолбенел: Вальд и Стела, освободившись от

скрывающих лица тряпок смирнехонько сидели на полу, одновременно подняли на купца свои эти

странные глаза — цвета жидкого огня. Они оба молчали, оба бледны до невозможности и похожи

76

76

— словно не просто кровники, а брат и сестра, произошедшие от одних и тех же родителей. Купец

прошептал: «Что же они с вами пытались сделать... Вальд, пойдем, помоги мне с хирдманном. А

Стела — вы же Стела? Вы побудьте пока тут, передохните, чуть позже мы займемся и вами». Вальд

последовал за хозяином дома. Хирдманн наслаждался кафео, на лице — никаких эмоций, хотя

напиток был более чем вкусным, а булочки — очень-очень свежими. Вальд улыбнулся воину:

- Я спас свой меч, ты можешь больше не помогать мне. Можешь возвращаться туда, где тебя ждут.

У купца отвисла челюсть, когда он услышал хрипловатый, низкий голос:

- Хирдманну велели охранять твою жизнь. Хирдманну велено быть с тобой, Несущий меч, пока

опасность не минует. Опасность еще не миновала.

Ноён изумленно вращал глазами — виданное ли дело, говорящий хирдманн, да еще и помогающий

не гражданину Крамбара. Хотя эта забота об астрономе серьезно осложняла дело. Если Вальда и

Стелу можно было в сумерках незаметно вывести за ворота, то присутствие императорского пса

делает эту задачу совершенно невыполнимой, слишком заметен. Привратники могут не выпустить

их за пределы города — пестрая компания. Вальд пытался достучаться до хирдманна, объясняя,

что опасность миновала, но толку не добился. Вообще было непонятно, слушает ли он то, что ему

говорят или нет. Вскоре астроном отчаялся, пожал плечами недоуменно и, вспомнив о голоде и

жажде, которые терзали его уже давно, попросил чего-нибудь пожевать — хотя бы немножко. И

ему и Стеле. Просьба гостя для купцов всегда является почти законом.

Завтрак подходил к концу, очнувшаяся и совершенно очухавшаяся Стела ела за двоих,

наверстывая то, что потеряла, пока пришлось жить в Красных башнях. Вальд не отставал. Лишь у

купца не было аппетита — он ясно представлял себе, что будет с ними, если обнаружится их побег.

Кроме хирдманна, конечно. Судьба хирдманна непонятно — прецедентов не было. Как Олаф

казнит своего провинившегося пса — не хотелось даже и думать. Ноён не так давно отправил

Бардема в условленное место, и еще не оправился от переживаний, которые пришлось претерпеть.

Лишишься тут аппетита, а эта молодежь трескает за обе щеки, словно и не печалятся ни о чем. Уже

опустела чаши с кушаниями, от кафео осталась лишь гуща, и гости блаженно откинулись от стола,

как с улицы донесся звук, который ни с чем другим не спутать — это был звон колокола. Вальд

поднял брови: откуда тут колокол, и для чего? Ноён пояснил, что колокол звонит перед тем, как

глашатаи начнут провозглашать божественный указ. Астрономы переглянулись и побледнели,

предчувствуя беду. С улицы донеслись громкие голоса, доносившие до населения славного города