2. Акбар Наме. Том 2

Громкое эхо нарушило душевное равновесие мирзы Камрана, и поскольку пора пробуждения и раскаяния миновала, он продвинулся дальше по неправедному пути и дал волю дурным помыслам. Первым делом он отправил брата Хизр-хана Хазара и Курбана Каравалбеги (предводителя передового отряда) доставить питомца света, то есть шахиншаха, из Кандагара в Кабул. Когда те прибыли, мирза Аскари держал совет со своими людьми, стоит ли отсылать Его Величество [Акбара]. Обладавшие здравым умом сказали, что это было бы неправильным [решением], и что, когда прибудет Его Величество Джаханбани Джаннат-ашияни, необходимо со всем почтением отправить к нему дитя власти, дабы посредством сего прекрасного букета из цветника удачи он [Аскари] мог добиться для себя прощения за нанесенные оскорбления. Другие же советовали отправить его к мирзе Камрану, дабы не потерять благосклонность последнего, ибо, как они это объясняли, теперь уже поздно искать примирения с Его Величеством Джаханбани. В конечном итоге мирза пренебрег здравым советом и отправил Его Величество Шахиншаха — в разгар зимы, по снегу и льду — в Кабул. Вместе с ним отправили его сестру, Бахши Бану бегим², а также Шамс-ад-дина из Газни, носившего титул атка-хана, Махам Анагу, мать Ад-хам-хана, Джиджи Анагу, мать мирзы Азиза Кокалташа, и других слуг. Для того чтобы их не узнали, на время пути питомца света называли Мираком, а его сестру — Биджой³. Прибыв в Килат (Келат-и-Гилзай), они остановились на ночь в доме одного хазара. Из-за сияния (фар) и величия, проявленных на челе Его Величества, люди узнали его сразу же как увидели, и утром хозяин дома изрек, что привезли принца. Как только брат Хизр-хана услышал эти слова, тотчас собрался и поспешил в Газни. Час за часом, минута за минутой наблюдали слуги проявляющиеся у принца с самого раннего возраста знаки величия и изумлялись Божественному Промыслу, лицезрея чудесный свет его развития. После того как они покинули Газни и прибыли к месту привала, в доме погасили свет, и всё погрузилось во тьму. Его Величество, сущность природы которого неразрывно связана со светом, расплакался, испугавшись темноты, и хотя анаги и няни старались изо всех сил, они никак не могли успокоить его. Но как только принесли лампу, сердце его утешилось, а на щеках появились огоньки радости. Это было явным знаком уси- 226 ления света и рассеивания тьмы, как внешней, так и внутренней. Когда Его Величество Шахиншах прибыл из Кандагара в Кабул, мирза Камран привел любимца сада судьбы в дом вершины целомудрия Ханзады бегим, сестры Его Величества Гити-ситани Фирдус-макани. На следующий день он провел царственное собрание в саду Шахр-ара и засвидетельствовал свое почтение Его Величеству.

Глава 35

Его Величество Шахиншах побеждает в поединке Ибрахим мирзу и радостно бъет в барабан славы

Когда мирза Камран увидел этот истинный кипарис из розария удачи в саду Шахр-ара, то, по злой иронии судьбы, смутился и изумился при виде блистательного чела, излучавшего свет вечной власти и удачи. И так как Аллах, Устроитель Мира, желал процветания гос

подина власти и духовного и мирского поражения мирзы, что бы последний ни принимал за источник радости, оборачивалось для него огорчением. Однажды — когда мирза устроил празднество и послал ради собственного прославления за Его Величеством Шахиншахом — согласно традиции и по случаю Шаб-и-барат¹ для его сына Ибрахим мирзы² доставили украшенные литавры. Его Величество Шахиншах захотел, чтобы в соответствии с установленным порядком оркестр всемирного завоевания заиграл в его честь, а барабан мировой власти и вселенского украшения забил на крыше его покоев. Не понявший этого мирза не захотел отдать ему [литавры] и, в расчете на то, что мирза Ибрахим старше и явно сильнее, использовал желание [Акбара] получить барабан в качестве предлога для поединка и состязания в силе. Барабан получит тот, кто победит. Его Величество, которого поддерживали небеса и кому сама вечность была опорой, не обратил внимания ни на напыщенность мирзы Камрана, ни на более старший возраст Ибрахим мирзы, а возрадовался, услышав условие, назначенное мирзой ради собственного удовольствия, и приумножил печаль последнего. Несмотря на свой нежный возраст, по причине которого подобные