2. Акбар Наме. Том 2

Оттуда Его Величество Джаханбани направился в Ардабил и Табриз, в соответствии с обычаем, начало которому положил Его Величество Сахиб Кирани [Тимур]¹³². Паланкин Ее Величества Мири-ам-макани, вместе с ее свитой, был отправлен по прямой дороге в Кандагар; Хаджи Мухаммад-хана назначили командующим войсками и послали сопровождать паланкин вершины целомудрия. Двенадцатитысячная кавалерия, посланная служить победоносному стремени, была отправлена получить личное снаряжение и т.д., дабы, когда Его Величество Джаханбани прибудет в Хилманд, принц (Мурад) с войском мог присоединиться к нему. Сначала Его Величество Джаханбани направился осмотреть Табриз, и когда он приблизился к нему, правители и сановники [города] вышли приветствовать его около плотины, возведенной мирзой Миран Шахом¹³³ на реке, текущей к Табризу со склонов Саханда¹³⁴. В соответствии с приказами шаха управитель [Табриза] устроил в городе празднества, и украсил его для просветленного взора Его Величества, и лично исполнил все обязанности, связанные с оказанием гостеприимства. Игры в мяч¹³⁵ и волчий гон¹³⁶, которыми был знаменит Табриз, запрещенные из-за [вызываемых ими] беспорядков, возобновили по приказу шаха, дабы доставить Его Величеству радость. Его Величество посетил великолепные строения, мемориалы царей прошлого и парки города. Разум его наполнился яркими картинами

древних (гузаштаган) памятников земли, перемен (саргаштаган), небесных дворцов, смерти (гузаштаги), изменчивой Вселенной и разломов 220 (гусистагиха) неустойчивой земли¹³⁷; и наделили они его уста правдивыми словами о достижении благосклонности Создателя. Падишаха восхитило одно древнее четверостишие, и он в восторге прочел его вслух:

Увы, суть сия соскользнула с ладони,

И много сердец (букв. «печеней») облилось кровью

при виде смерти;

Никто еще не вернулся из мира иного, кого б я мог спросить, Как с путниками туда она добралась.

Мулла Кутб-ад-дин¹³⁸ Джаланджу из Багдада служил ему в этом прославленном городе и сопроводил до священного Мешхеда. Утонченный и бесподобный Ходжа Абд-ус-самад¹³⁹ Ширинкалам (сладостное перо) также поступил на службу в этом городе и был высоко оценен сим знатоком совершенства. Но из-за превратностей судьбы он [Ходжа] не смог сопровождать его [Хумаюна]. Чудесный добрый знак заключался в том, что по прибытии в Табриз Его Величество, любивший астролябии, сферы¹⁴⁰ (кура) и другие приборы наблюдения, приказал своему конюшему беку Мухаммаду поискать как следует в городе сферы (кура). Этот же простофиля привел несколько жеребят (карра) с их матерями!¹⁴¹ Его Величество не проявил недовольства и купил их, посчитав за хороший знак. Покинув Табриз, падишах отправился в Ардабил. Когда он прибыл в Шаммаси¹⁴², все шейхзада и иные сановники и знать явились выразить ему свое почтение. Он пробыл в Ардабиле неделю, а затем отправился в Халхал, оттуда в Тарам¹⁴³, а затем в Харазбил¹⁴⁴. Так как та местность славилась живительным воздухом и превосходными фруктами, в особенности бескосточковыми гранатами¹⁴⁵, он остался там на три дня. В Саб-заваре он вновь присоединился к своему лагерю. Там Ее Величество Мириам-макани родила дочь¹⁴⁶. С самого начала похода в Кабул и Кандагар на каждой стоянке правители и сановники преподносили ему подарки и оказывали радушный прием. На этой стоянке свой долг подданного исполнил мир Шамс-ад-дин Али султан, а в день празднеств свое искусство продемонстрировали танцоры на канате. Когда он [Хумаюн]

прибыл в священный Мешхед, управитель [города] и знать всеми силами постарались оказать ему почести. Он пробыл в этом городе некоторое время¹⁴⁷, дабы дать возможность собраться шахской армии. Оттуда он послал некоего Абд-ал-фаттаха Куркирака собрать налоги (савари) с Герата, но последний умер по пути назад. Оттуда же он направил маулану Нур-ад-дин Мухаммада Тархана вызвать шейха Абу-л Касима 221 Джурджани и маулану Илиаса из Ардабила — мужей, наделенных как внешними, так и духовными достоинствами. Последние предстали перед ним в Кабуле. Он был чрезвычайно рад приезду этих двух выдающихся людей и обсудил с ними «Дуррату-л-тадж»¹⁴⁸. Пребывая в Мешхеде, он постоянно беседовал с учеными и красноречивыми подданными, многое почерпнувшими из магии общения с ним. Например, маулана Джам-шид, составитель загадок и вместилище достоинств, неоднократно имел честь посещать его. Однажды Мулла Хайрати¹⁴⁹ представил перед утонченным взором Его Величества следующие строки:

Пока мое сердце, пока моя печень изнывают от любви к ненаглядной, Каждую секунду любовь оставляет новый шрам; Я, точно летящий на огонь мотылек, Приближусь — и крылья (бал-у-парам) свои опалю.

Его Величество, обладавший огромным поэтическим дарованием (халлак-и-маани) и тонкостью ума, дал на это [четверостишие] блестящий ответ (тасарруф):

Я двигаюсь вперед, хотя [знаю, что] крылья свои опалю.