#2 Печать пожирателя

— «Я», «я», «я», «я»! — отец зло передразнил сына, — Раз так любишь якать — какого хрена сам не разобрался с этим… Апостоловым⁈ Ты — первокурсник ранга адепта! Ты — которого с детства тренировали боевой магией! Ты — наследник Львовых, человек, который должен занять моё место! У тебя не хватило духу, смелости разобраться самому⁈

— Я просто… Не хотел, чтобы всё выглядело как будто я самоутверждаюсь за счёт какого-то слабосилка!

— А это не так? — притворно изумился Леонид Андреевич, — НЕ ТАК⁈ Ты только и делаешь, что кичишься своим положением! Бездумно, открыто, гадко! Безо всяких заслуг! Да-а-а-а… Это мой просчёт… Я тебя так воспитал… Не сумел донести позицию верно… Как же ты не поймёшь⁈ Этот твой стёб и презрение — не нужно всегда показывать их в открытую!

— Я не…

— Эта лавка даже не ему принадлежит, придурок… Он всего лишь вложился в её ремонт и сделал для них артефакты…

— И опозорил меня перед всеми! По всей сети гуляют ролики где он насмехает…

— ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ, МАТЬ ТВОЮ! Меня достали твои оправдания! Почему ты не можешь взяться за ум⁈ Быть хладнокровным, расчётливым⁈ Чем тебя этот сраный Апостолов так зацепил⁈

— Да потому что он урод! — выпалил Сергей, — Потому что… Я не знаю, что он делает, но он что-то делает со мной! Когда мы сталкиваемся, я не могу нормально колдовать!

— Последнее, что я ждал — это то, что ты будешь оправдываться, прикрываясь кем-то другим… — разочарованно протянул Львов-старший.

— Пап, да послушай! Он… Он заносчивый, наглый, и не проявляет уважения — но таких я осаживал не раз и не два!

— Какое интересное слово… «Осаживал»… Твои трущобные дружки научили?

— Да я не об этом, пап! Когда мы встретились в первый раз… Он владел магией так, как не владеют только что пробудившиеся! Мне ещё тогда это показалось странным, но потом…

— Что «потом»?

— Во время поступления мы сдавали практику рядом. И я клянусь — он что-то сделал, когда я не смог поднять тот булыжник! Я знаю, что это он! У меня всё получалось, пока я не…

— Пока что?

Сергей прикусил язык, поняв, что сболтнул лишнего.

— Пока я не нарушил его заклинание и он едва не выпустил его из под контроля. И сразу после этого я перестал контролировать свои потоки! Это он! Он отомстил мне! Он что-то сделал! Ты же видел, какие веса я поднимаю магией ветра!

— Какие интересные подробности, — процедил Леонид Андреевич, уперев костяшки кулаков в стол, — Есть ещё что-то, что ты мне не рассказал? Быть может, тот случай с профессором Земельцевым, которому ты заплатил сто тысяч, чтобы он «попытался» выгнать Апостолова из академии? Не смотри так, сын! Я знаю, @#$%, всё, что происходит с моими деньгами! Даже если они уходят с твоего счёта!

— Пап, я просто… Я не знаю, как он это делает, своими артефактами, или даром, но…

— Не хочу даже слушать эти жалкие оправдания! — скривился Львов-старший, — Мне противно знать, что мой сын — развитый маг, красавец, благородный — завидует какому-то низкородному бродяге!

— Я ему не завидую!

— Да что ты? Не завидуешь, что у парня хватило яиц выйти против тебя, защищая девушку, и навалять? Не завидуешь, что такая грязь из-под ногтей с лёгкостью поступила в «Арканум самостоятельно, едва пробудившись — а за тебя мне пришлось отвалить столько денег, сколько можно было потратить на новенький АВИ⁈ Не завидуешь, что преподаватели хвалят его направо и налево, а про тебя могут сказать только то, за что им заплатили⁈ Не завидуешь, что он защищал людей в 'Империи», бросившись сражаться с проклятым⁈ Не завидуешь, что без гроша в кармане парень умудрился открыть магазин, о котором теперь судачит вся Москва⁈

Каждое слово Леонида Андреевича било точно в цель, заставляя Сергея съёживаться — от злости и осознания того, что в чём-то это правда.

— Он что-то делает со мной, — тихо произнёс Львов-младший, — Каждый раз, когда мы сталкиваемся… Я не знаю, что и как… Но он что-то делает… Я теряю контроль над магией… Не могу нормально ей пользоваться! И я не вру! Я просто… Не знаю…

Взгляд, которым Львов посмотрел на сына, был полон презрения.

— Мне надоело всё это, Сергей. Надоело. В следующий раз, если решишь вытворить подобную дичь — я не стану вступаться за тебя. И я не шучу. Если вдруг мне позвонят из полиции и скажут, что тебя сдали твои трущобные дружки — я не стану тебя защищать. Не найму адвокатов, если тебя осудят. И не буду прикрывать от властей. МНЕ. ЭТО. НАДОЕЛО!

— Я… Я понял, пап…