#2 Печать пожирателя

— С завтрашнего дня ты лишаешься всех своих привилегий. Водитель, безлимитный счёт в банке, твои тусовки, ИИ последней модели… Всего этого с завтрашнего утра я тебя лишаю. На учёбу — езди в метро. В неделю будешь получать полторы тысячи рублей на карту — на еду и проезд. А что до остального… — Леонид Андреевич выдохнул, — Единственное место в ближайшие два месяца, куда ты будешь выходить из дома — академия. Всё остальное — в пределах поместья. У нас огромная библиотека — учись. Мастерские, алхимические лаборатории — учись! Полигон, спортзал, гвардейцы — тренируйся, медитируй, развивайся. Доступ к сети я тебе ограничу образовательными порталами. Скажи спасибо — я избавлю тебя от постороннего шума, и будет возможность подумать о жизни и разобраться в себе. И самое главное — никаких тупых выходок. Я тебя предупредил. Вздумаешь что-то учудить — разбирайся сам.

— Но…

Слушая отца, Сергей представлял, какой станет его жизнь в ближайшее время — и ему это сильно не нравилось.

И всё это — из-за Марка Апостолова…

— Что до сегодняшнего дня, — продолжил Львов-старший, — То, к сожалению, я не могу оставить тебя дома. Одевайся, убери нахрен след от пощёчины, и возьми себя в руки! Мне нужно, чтобы в Екатерининском дворце ты выглядел достойным меня наследником, а не побитой псиной! Не хочу, чтобы сделка о помолвке сорвалась! Не хватало ещё, чтобы княжна Долгорукая увидела… — он посмотрел на сына так, словно от того несло дерьмом, — Такое…

* * *

Так, как Никольская была пешеходной улицей, пришлось оставить нанятого водителя возле метро «Лубянка», и прогуляться до лавки Адриана. Правда, в этот раз я не стал туда заходить — да и магазин уже был закрыт.

Вместо этого я прошёл во двор, остановился перед единственной подъездной дверью и написал Илоне.

«Я на месте»

«Выхожу!»

Через десять минут рыжая спустилась.

В изумрудном платье, подчёркивающим фигуру и оставляющим руки открытыми, в туфлях на высоком каблуке — так, что теперь макушкой Илона доставала мне почти до глаз — с собранными в красивую высокую причёску огненными локонами…

Она выглядела прекрасно, и её изумрудные глаза весело сверкали на раскрасневшемся лице.

— Сударыня, вы бесподобны, — учтиво поклонился я, и прикоснулся губами к протянутым пальчикам.

— Благодарю, — поддержав игру, ответила Илона, — Вы тоже весьма эффектны, господин Апостолов.

Не удержавшись, я хмыкнул. Действительно, ради сегодняшнего вечера пришлось немного потратиться, и прикупить изысканный костюм-тройку тёмно-серого цвета. Сидел он на мне, изрядно «раскачавшемся» за два месяца, весьма неплохо. Плюс, портной, у которого я заказал одежду, согласился вшить в каждый элемент одежды по тканевому артефакту моей собственной разработки.

По сути — это был простенький «полип», который спит до момента активации. Но как только я это сделаю — структура расползётся по всей одежде и укрепит её до состояния брони.

Ненадолго, правда, всего на три минуты, да ещё и с огромными энергозатратами — но всё же это опытный образец, так что для начала хватит и такого. Серьёзная и незаметная защита от любого физического урона никогда не бывает лишней, а уж позже я доведу её до ума.

Тем более, что на такое изделие я думал сделать ставку в будущем бизнесе.

— Идём, — я подал Илоне руку, — Прогуляемся до машины, нас ждут.

Мы дошли до «Лубянки», перебрасываясь малозначимыми фразами, и нанятый мной водитель предупредительно распахнул перед Илоной дверь скоростного мобиля. Она залезла внутрь, и вскоре я к ней присоединился. Мобиль мягко поднялся в воздух, встроился в плотный ряд движения и направился к Екатеринискому дворцу.

Мы же, «отделившись» от водителя перегородкой, улыбаясь смотрели друг на друга.

— Перестань пялиться, Марк, — наконец произнесла рыжая, — А то кажется, что со мной что-то не так.

— Напротив, всё очень даже так, — рассмеялся я.

После той вспышки, что случилась между нами во время нападения на лавку, прошло всего три дня, и обломленный поцелуй таким и остался — но кое что изменилось. Теперь мы общались иначе.

Это было похоже на танец — чувственный, эротичный, медленный и возбуждающий. Мы будто играли друг с другом. Якобы случайно брошенное слово там, фотография здесь, случайное прикосновение и взгляд.

Мне нравилось происходящее, и торопиться я не видел никакого смысла — только потому, что сам процесс этой «игры» приносил мне невероятное наслаждение.

Откровенно говоря, я и забыл, каково это — находиться в равной позиции с объектом вожделения, так что теперь испытывал давно спрятанные в душе эмоции.

И Илона, судя по всему, тоже наслаждалась этим процессом.

— Ты говорил с полицией? У них есть какие-то подозрения? — спросила она.

— Говорил. Только вот ни к чему это ни привело. Тех придурков осудят и посадят на пару лет. Налёт им заказал якобы какой-то бандит, которого сейчас ищут. Мотивы неизвестны.

— Ну да, ну да! — фыркнула рыжая.