2

– Да, все. Но я за свои двадцать три накосячила так, что всю жизнь разгребать придётся, – я потёрла нос и зажмурила глаза, чтобы унять жжение в веках.

– Ты о том случае в клубе?

– Да.

– Ну и что? Знаешь, зайди на любой сайт с порнушкой, и ты найдёшь десятки видео с ночных клубов с обдолбанными девчонками. Я не думаю, что их жизнь после этого рушится, – он вздохнул, – Вообще не понимаю, почему ты не написала заявление в полицию, чтобы этого урода посадили.

– Джексон, его никто бы не посадил. А от мысли, что это… – я брезгливо передёрнулась, – Увидел бы весь полицейский департамент Тарту, мне как—то совсем хреново.

– Вот об этом я и говорю. Ты боишься, что тебя осудили бы. Думаешь, я бы возненавидел тебя, если бы не стала встречаться с Максом? Нет. Думаешь, я возненавижу тебя за то, что ты попала в такую ситуацию с этой записью? Но за что тебя осуждать? За то, что тебя накачали каким—то наркотиком? Ты была не в себе. Это то же самое, что насилие, – злобно выплюнул он, сдавив меня чуть сильнее, – Дура ты. Бросила учёбу на последнем курсе, работу, меня; а всё из—за страха. И сейчас делаешь то же самое.

– Дело не только в страхе, Жень, – я отстранилась и села, обхватив колени руками, – Дело ещё в чувстве вины.

– Макс сам принял решение, Кира, – жёстко сказал он, сверкнув светлыми глазами, – Не ты дала ему лезвие в руки. Не ты заставила его уйти из жизни. Это был его выбор.

– Я не любила его достаточно. Не любила так, как он хотел.

– Это не повод вскрывать себе вены. Я тоже по нему тоскую; тоже иногда думаю, что где—то недоглядел и не разглядел; не долюбил, но винить себя в его смерти? Это глупо, – устало вздохнув, Женя поднялся и вышел из моей комнаты.

На кухне зашипел чайник, послышался звон посуды. Я снова рухнула на кровать и накрылась одеялом с головой, спрятавшись от мира, как маленькая девочка. Рядом послышались шаркающие шаги, а потом голос Джексона спокойно произнёс:

– Если следовать твоей логике, то ты тоже должна покончить жизнь самоубийством.

Я резко откинула одеяло и посмотрела на него снизу—вверх круглыми глазами:

– Это ещё почему?

– Ну, – он пожал плечами и поставил на прикроватный пуфик кружку чая, судя по запаху – успокаивающего, – Я тоже не люблю тебя достаточно.

Открывая и закрывая рот, как рыба, которой не хватает воздуха; я пыталась подобрать какие—то слова, но их не было. Чёрт возьми, ведь он прав.

– Но ты же живёшь дальше, – Женя присел на край кровати и положил локти на колени, переплетая пальцы в замок, – Я ведь никогда не относился к тебе, как к женщине; по известным нам причинам, – сделав выразительную паузу, он глубоко вздохнул и качнул головой. Дреды рассыпались по его спине, когда он опустил голову, и потёр ладони.

– Ты догадывался?

– Иногда, да. Да, мне казалось, что ты смотришь на меня как—то иначе. Но, Кира, ты всегда была для меня сестрой. А в своих сестёр не влюбляются, это… – он поморщился, я увидела это в его профиле, когда он повернул голову, – Пахнет не очень, знаешь. Так что, – Джексон выпрямился, медленно поднялся на ноги, а затем развернулся ко мне и грустно улыбнулся, – Перестань винить себя за чужой выбор. Лучше сделай свой собственный, и побудь в конце концов эгоисткой. Пусть будет что—то для тебя, а не для окружающих.

– Попробую, – пробормотала я, снова натянув на себя одеяло.

– У Фила сегодня мальчишник, я сваливаю на ночь. Выпей чай, и поешь обязательно.

– Хорошо.

Не знаю, сколько я лежала вот так; но к тому моменту, когда я выползла из своего кокона, чай уже остыл, а квартира опустела. Я проглотила половину ароматной жидкости, щедро приправленной заботливой рукой друга сахаром, и виновато посмотрела на свой мобильник. Было несколько пропущенных звонков от Артура, которые я упорно игнорировала весь день. Часы показывали девять вечера, значит в Москве уже десять. Недолго думая, я набрала его номер и начала слушать длинные гудки.

Он не ответил.

Положив телефон под подушку, я снова накрылась одеялом и провалилась в сон.

***

– Почему в этой комнате нет мебели? – спросила я, оглядывая спальню, освещаемую только лунным светом, бьющим из окна.

– Я хотел сделать здесь кабинет, но потом пришлось изменить планы, – Артур поглаживал кончиками пальцев мою ладонь, повторяя контуры линий на ней.

– А твои вещи? Ты же где—то хранишь одежду, – пробормотала я, изучая голые стены и потолок.

– Мои вещи в гардеробе, – он указал куда—то в сторону, и я проследила взглядом за его рукой, – Там.

– Можно? – не дождавшись разрешения, я опустила ноги на пол и пошла в тёмный угол.